Андрей Геращенко: Служу Советскому Союзу !

Фотографировали свезённые в санчасть трупы, опрашивали свидетелей и всё время норовили отыскать что-нибудь поскандальнее и погорячее.

- Ну что, Паша, как дела? - спросил Качан у Карповича, который с утра успел побывать в штабе и знал все последние новости.

- "Духов" мы человек пятьдесят в субботу замочили.

- А наших?

- И наших восемь человек погибло.

- Вроде утром говорили, что наших семь... Как там Юрка в госпитале, не узнал?

- Нет больше Юрки - он ещё в субботу вечером по дороге в госпиталь от потери крови умер. Он и есть восьмой - у нас просто не знали, - сообщил Карпович и понуро опустил голову вниз.

- Как же так, а? Какой мужик был! - растерянно пробормотал Качан и почувствовал, как защипало в носу, а в уголках глаз появились едва заметные, скупые слезинки.

- Вот так, Саня. Жалко, ... б ...! Жалко! - сказал Карпович срывающимся голосом и, словно устыдившись минутной слабости, овладел собой и сообщил: Там тебя девчонка возле бассейна ждёт, с которой вы детей спасали. Я пообещал, что тебе скажу. А возле КПП литёха с женой рассказывают что-то для телевидения. И, самое главное - в четыре нас к себе командир полка вызывает.

- Это ещё зачем?! - спросил Качан, смахнув слёзы с глаз.

- Не знаю - там скажут.

- Пойдём вместе - я с девчонкой поговорю и тебя найду, - сказал Качан и отправился к бассейну.

Возле КПП, прямо перед телекамерами стоял лейтенант-танкист, который бросил детей в бассейне. Рядом стояла и его жена и охотно рассказывала корреспонденту:

- Мы знали, что самое главное - не бояться. Поэтому муж организовал охрану детей. Дети нам доверяли, потому что Владимир почти на себе вытащил их из-под огня. Вот за это мой муж - лейтенант Холодков и был представлен к награждению орденом Боевого Красного Знамени...

Качан вначале не поверил своим ушам и, широко раскрыв глаза, остановился рядом с корреспондентом. Увидев Качана, Холодков смутился и что-то быстро шепнул своей жене. Та недовольно покосилась в сторону Александра и, показав на него рукой, пояснила заметившему их минутное замешательство корреспонденту:

- Это тот самый солдат, который помогал нам выводить детей из-под огня. Я вначале вам о нём рассказывала.

Корреспондент тут же переключился на Александра:

Расскажите, пожалуйста, как вы оказались рядом с лейтенантом Холодковым, когда он вместе с женой выводил детей из-под огня?

- Случайно - зашёл на огонёк! - хмуро ответил Качан и поочерёдно посмотрел прямо в глаза обоим Холодковым.

Лейтенант и его жена поспешно отвели глаза в стороны и теперь растерянно смотрели друг на друга.

Качан презрительно сплюнул и, не обращая внимания на атакующего его корреспондента, пошёл к бассейну.

Его догнал Холодков и смущённо спросил:

- Что-то не так? Ты пойми - люди должны знать...

- Хорошо, что они про вас узнали. Жаль, только, что они не узнали про Юрку, который умер от потери крови! - резко перебил лейтенанта Качан и, не оборачиваясь, пошёл дальше.

- Про какого Юрку? - растерянно спросил танкист, но, так и не дождавшись ответа, пожал плечами и вернулся к жене.

Качану было обидно, что не Юрка, которого уже нет в живых, представлен к ордену, а струсивший лейтенант, которого по совести нужно было отдать под суд. Хотелось вернуться и рассказать при всех об этом корреспонденту, но от одной мысли об этом на душе у Качана делалось ещё более гадко. Во всём этом была какая-то зловещая, почти потусторонняя несправедливость и он, младший сержант спецназа Качан, не мог с этим поделать.

Возле пустого бассейна его ждала Оля. Она стояла возле сетки и, держа своего брата за руку, всматривалась в противоположную сторону. Качан тихо подошёл сзади и быстро закрыл ей лицо ладонями.

- Саша? Ты?! - улыбнулась вздрогнувшая от неожиданности девушка и, увидев, что не ошиблась, бросилась к нему на шею: - Спасибо тебе, родной. Я папе позвонила, обо всём рассказала. Он завтра из Тбилиси приедет - он там в командировке был. Если бы не ты - нас бы уже с Юркой и в живых, наверное, не было!

- Какого Юрки? - спросил Качан.

- Братишки моего. Его Юркой зовут.

- Юркой? - удивился Качан и поднял малыша на руках высоко над головой: - Ну что, Юрка, будешь солдатом?

Карапуз заревел и Качан поспешно поставил его на место.

- Не надо нам солдат. Хватит с нас солдат - я после субботы до сих пор ночью спать не могу - всё грузины с автоматами снятся, - сквозь слёзы сказала Оля: - Папу должны скоро перевести в Красноярск и мы отсюда уедем. Быстрее бы - я просто ненавижу и этот город, и грузинов - в них нет ничего человеческого! Звери они и всё. Я не хочу, чтобы мой Юрка был военным - я не хочу, чтобы его убили. Пусть будет врачом или учителем, только не военным.