Владимир Журавлев - Опьяненные свободой

— Мы не ударились. И мы не сектанты. В сектах обещают и обманывают. У нас…

Эдик восторженно ждет продолжения. Надо же, командир разоткровенничался! Но я вовремя вспоминаю, перед кем разговорился. Девочки наши ходят несколько ошарашенные. Тоже, наверно, с кем-то встретились… у перехода. Они молчат, мы не спрашиваем. Я и сам встречу с Аннико берегу в глубине души. Это — очень личное, не для просмотра.

— Ну, удачи вам! — заключил Эдик, ничего не дождавшись. — Э-э, а это что?

Я оборачиваюсь. А это явление электрички с Сортировочной, суточные безобразия, часть заключительная.

— Вы и дотуда, оказывается, глядите?

Мы вместе смотрим, как толпа недорослей прет через оборонительные системы, принимая их за дорогу, потом по другому монитору — как они же у Золотых ворот лезут на ракопауков рисовать похабные надписи. Пусть рисуют. Завтра дежурная смена приведет их всех смывать ночное творчество. Не они первые.

И тут сработала система внегородского слежения. Опа! Это серьезно! Я сразу гоню картинку «горным орлам» на крышу блока «Б», потому что действо происходит в лесу, за периметром обороны. Как они туда попали, там же и тропы нет! Специально, конечно. Думают, в лесу нет систем слежения. Так, ну а ее какого… туда понесло?! По дороге неинтересно ходить, да? Зато сейчас наверняка интересно, аж жуть…

Кусты шевелятся, и доносятся оттуда азартные вопли и идиотский смех. Малолетки кого-то поймали. Девицу, надо полагать, ищущую приключений…

— Разжимайте ей пальцы, она уже сдается! — командует чернявый парень.

Он не в кустах, так, просто рядом, в действии непосредственно не участвует. Красив, донской казак! И предусмотрителен. По возрасту за такие шалости он мог бы сесть надолго, особенно в Городе, где ничто не остается тайной. А так — ну, пакостили мальчишки, ну, мимо шел… Главарь? Времени разбираться нет, и я включаю динамики громкой связи:

— Говорит командир Чученов! Вы совершаете преступление, за которое ответите по всей строгости закона! Вы находитесь под наблюдением! Немедленно выйти к Золотым воротам и сдаться силам правопорядка!

Главное — ошарашить. Мощь у динамика исключительная, команда на весь лес гремит. Может, обойдется?

Не обошлось. Главарь, чернявый губастый красавчик, ухмыльнулся и сообщил:

— На понт берут, нет здесь никого! Продолжайте, ребятки, она же уже сдалась! Если что, вы же маленькие, вам ничего не будет! Да мы же делали это раньше, и ничего! Вперед! Не бойтесь, сынки, я с вами!

Малолетки, однако, труханули. Полезли из кустов, заозирались, штаны начали в порядок приводить. Сколько же их!

И тут жертва сделала неверный жест. Раздался смачный удар, и из кустов вынесло кого-то спиной вперед. Детки, конечно, возбудились и озверели. У них появилось оправдание — она же первая начала!

— Орлы, старт! — заорал я.

Зря орал, конечно. Они и сами сориентировались. Десять секунд, пятнадцать… и у кустов рухнула черная тень. И другая! И еще одна! Сюрприз, ребятки! Экспериментальные дельтапланы-катапульты с меняемой геометрией крыла! «Горные орлы» теперь могут оказываться в самых неожиданных местах — и оперативно убывать оттуда при необходимости.

Малолеткам не повезло. Дежурная пятерка оказалась сплошь из новичков. Силы они соразмерять еще не научились.

— Красавца не жалеть! — подсказал я. — Он за главного — и командиров не уважает.

Командир пятерки, очевидно, понял по ситуации, что главарь под суд может не попасть. Ну, а раз так…

Наверно, «казак» был отчаянным бойцом. Стойку он принял просто замечательную. А толку? Его сбили ударом развернутого крыла — и добавили…

— Покалечите, — заметил Эдик.

— Или убьем, — согласился я.

— Но ведь это самосуд? Беззаконие?

— А у нас свой закон. Закон справедливости командирского корпуса.

— И ты берешься вершить суд по своему усмотрению? — неуступчиво возразил Эдик. — Ну и чем ты в этом случае от них отличаешься?

— Я вырос в кланах, Эдуард. У нас там очень строгие законы…

— Здесь не ваши дикие кланы!

— …Очень строгие, Эдуард. Но есть кланы богатые — и не очень богатые. Очень уважаемые… за богатство, естественно… и так себе… Ну вот, тогда я мечтал об одной девушке. Она была скромницей и умницей — чего еще желать? Но она была красива и приглянулась другому …джигиту. Из очень уважаемого клана. Он изнасиловал ее в присутствии своих друзей. Так у нас принято. Я до сих пор часто слышу, как она кричала… хотя она и не кричала вовсе… это я кричал. Так что да, я беру на себя право вершить суд. И… вот что, Эдуард. Не повторяй всеобщих глупостей. Мы отличаемся от бандитов. Они насилуют. А мы их за это убиваем. И это очень легко различить.