Петр Танетов - Иллюзия выбора

– Надо отключить ток, или перебить кабель-поделился я с командиром группы. Тот кивнул и я отправился к зданию. Команда прикрывала меня, но хвала моему богу-никто не стрелял. Достав из РД полицейскую электролебёдку я закрепил её за карабин на поясе, отмотав метра четыре кевларового троса, закинул кошку на балкон. Крюк зацепился прочно и я запустил двигатель, выбирая слабину. После чего начал подъём. Это заняло ещё некоторое время и вскоре мне удалось прочно встать на парапет. Я отключил фиксатор и взобрался на балкон, после чего отцепил лебёдку и добрался до щита, з акреплённого в нише. Кабель снизу шёл к нему. Чуть левей была железная лестница, ведущая вниз, за заграждение. Отключить рубильник было секундным делом. После этого я вернулся, забрать лебёдку. Вот пруха! Закалённое жало зацепилось за край плиты и выдержало мой немалый вес.

Спустившись вниз я оценил масштабы - из 13 человек осталось 8. Все были серьёзно потрёпаны и устали. Но вскоре должны были подойти 2 группы - ещё в общей сложности 30 человек. Солидная операция.

Дождавшись их подхода и приведя себя в порядок, мы двинулись к ЧАЭС по одному из известных разведанных маршрутов. Один из проводников уверенно вёл бойцов. Каким образом Лебедеву удалось получить и подготовить такую масштабную операцию - ведь эти места были под полным контролем сектантов?

Вскоре группа подходила к развалинам того, что раньше было больницей. Катаклизмы, сотрясавшие Зону сильно повредили местность и сейчас она напоминала кадры из хроники о бомбёжке союзной авиацией Дрездена в 1945-здания были обрушены, земля была в рытвинах и провалах. Битый кирпич, стёкла, куски плит были перемешаны под ногами. Миновав госпиталь мы спустились в тоннель, через один из люков и пошли к ЧАЭС не встречая ни души.

Через час наша команда была у станции. Там нас встретил Лебедев в СКАДе. Рядом было десятка два боевиков и радист с "акведуком" - они, пользуясь шумом в Лиманске, прошли через Мёртвый город, когда сектанты стали перебрасывать людей из Припяти, чтобы закрыть прорыв нашей группы. Сбить жиденькое охранение "Монолита" им труда не составило, но основные силы секты были стянуты к ЧАЭС.

Рация ожила.

– Докладывает 2й пост разведки. Объект появился из тоннеля со стороны Радара. Есть визуальный контакт.

Лебедев подозвал меня к себе.

– Шрам, бери двух человек, гаусс и дуйте на теплотрассу. Мы прикроем снизу. Связь по 6 каналу. Как только объект появится в поле зрения - уничтожить!

– Рахимов, берёшь своих людей и держишь нам путь к отходу через Лиманск.

Тот откозырял и два десятка бойцов скрылись вместе с ним в направлении разрушенной больницы.

Мы с двумя бойцами поднялись на теплотрассу-нас уже пытались перехватить. Десятка "отбойщиков" в экзах с ВАЛами и АН-94 спешила от станции в нашу сторону. Снизу ещё примерно полсотни сектантов рассыпались по позициям и завязалась ожесточённая перестрелка. НК G36 показала себя с лучшей стороны-скоро мне удалось выбить лидера отбойной команды и те замешкались. Мои бойцы рассредоточились и повели огонь. Вот замолчал один сектант, вот второй поймал пулю и упал с двадцатиметровой высоты на землю. Но и мы несли потери. Оба моих бойца были ранены. Одному пуля пробила шейную артерию и он был уже не жилец. Я получил две "пятёрки" сбоку и, не удержавшись, завалился на бок. Это меня спасло от очереди крупнокалиберного КПВ, но бойца, прикрывавшего меня с фланга, очередью буквально снесло с теплотрассы. Патроны к "немке" кончались, последние два я выпустил по снайперу и, кажется, попал. Бросив бесполезную винтовку, я взялся за АКМС. И тут ожила рация.

– Стрелок левее тебя, метров семьсот на теплотрассе.

Подвинув к ногам контейнер с гауссом, я открыл его и достал снайперку. Телескопический прицел обеспечил мне отличное приближение. Стрелок, покрытый необычным сиянием, двигался по теплотрассе в рваном темпе и я никак не мог поймать его на прицел. Но вот он рванул за контейнер, а справа брызнуло крошево бетона и искры - по нему открыли огонь из крупнокалиберного пулемёта. Тяжёлые бронебойные пули тут же насквозь пробили стенки контейнера неровной строчкой. Одна из пуль пролетела так близко от него, что вырвала кусок необычной "ауры".

– Ну что же ты не стреляешь? - крикнул мне Лебедев в рацию, - Стрелок уходит!

Я успокоил дыхание, время замедлило бег.

– Он уходит!

Кто-то отчаянно кричал мне в наушник, прорываясь сквозь помехи.

– Ну что же ты не стреляешь? Что медлишь?