Евгений Филенко - Эпицентр

— Это невероятно, — проворчал Тамия. — По это правда.

Кратов надул щеки и подбоченился. Кратов как сумел выпятил живот. Кратов скорчил безобразно чванливую гримасу. Он стал похож на японского чиновника со средневековой гравюры, принимающего взятку.

— Велите хозяину подать плоды акрора! — рявкнул он гнусным голосом. — Да поживее, ибо я спешу и не намерен умереть от скуки и голода за этим паршивым столом!

Тамия прикрыл глаза от отвращения к происходящему. А затем перевел сказанное обратившемуся во внимание виконту Лойцхи. «Сейчас телохранители попытаются нас нашинковать, — подумал он устало. — Придется удирать через эти проклятые раздвижные двери. Как в прошлый раз. Раздвигаются они секунд двадцать-тридцать… не переставая распевать свои песенки. Интересно, этот юный наглец запомнил обратную дорогу? Потому что двери, допустим, я попросту снесу своим пузом. Как в прошлый раз. А после мне придется прикрывать его отступление…»

Виконт молчал не менее пяти минут. И никто не смел нарушить его размышлений. Тамия едва заметно привстал, чтобы сподручнее было вытянуть из-под себя тесак. Он тоже молчал и даже не глядел в сторону свалившегося ему на голову несносного сеньора.

— Пусть подадут выпить! — внезапно взревел тот.

— Маркиз, мать вашу, — сказал Тамия по-русски. — Уйметесь вы сегодня или нет?

— Да! — так же неожиданно подхватил непотребные вопли вельможного хама просветлевший лицом виконт Лойцхи. — Напитков сверкающему гостю! Крови древесного моллюска с перцем и солью! И два… нет, три блюда акрора на стол!

Кратов, наоборот, сразу потускнел и напрягся.

— Я должен это пить? — спросил он, нарочито небрежно принимая ведерный кубок из пухлых конечностей красавицы Вхойгл (которая беззастенчиво строила ему глазки и даже неуклюже пыталась задеть колоссальным окороком).

— Еще бы! — сказал Тамия со злорадством. — И до дна.

Кратов поднес кубок к лицу и шумно отхлебнул — на другом конце стола виконт одобрительно хрюкнул.

— Отменно! — гаркнул Кратов и поперхнулся. Его темное от «загара тысячи звезд» лицо обрело зеленоватый оттенок. — Клянусь хвостом покойного императора Влацры, ничего не пил гаже с тех пор, как родился… А где же акрор?

— Он перед вами, маркиз, — любезно промолвил Тамия, выбирая из плетеного блюда спелый плод, похожий на поджаристую плюшку, и с поклоном поднося гостю.

— Гм! — Кратов с недоверием повертел акрор в руках. — И он действительно излечивает от всех желудочных болезней? И выводит радиационные шлаки из организма?

— Под метелку, милейший маркиз, — сказал Тамия. — А также обладает многими иными целебными эффектами, которые я не стану сейчас перечислять, дабы поберечь ваше драгоценное время. Не то вы никогда, не уберетесь с этой планеты…

— Тогда переведите хозяину, что я забираю одно блюдо с собой, — брезгливо произнес Кратов. — И чтобы к вечеру вы подписали договор о взаимообразном обмене всем полезным и приятным, что есть в наших двух мирах.

Тамия, храпя каменное выражение лица, перевел.

Виконт выглядел озабоченным.

— Я не в силах отказать столь значительному гостю, — промямлил он, пряча глаза. — Но секрет разведения акрора передается внутри дома Лойцхи из рода в род и никогда не покидал его стен…

Кратов нахмурился, потом выкатил глаза, привстал и вдруг завопил что-то на совершенно непонятном наречии. Виконт проворно отпрянул, но нашел в себе силы ответить на том же языке. Некоторое время они орали друг на друга, брызгая слюной и колотя ладонями по каменному полу перед собой. Между тем как ни черта не понимающий Тамия озадаченно жевал бесценные плоды из ближайшего блюда.

Понемногу в этом невероятном диалоге стали преобладать выкрики «Осе!», означавшие согласие, а затем он оборвался так же внезапно, как и начался. Виконт шумно перевел дух и утер обильный пот с низкого лба. Кратов не глядя нащупал кубок с пойлом и припал к нему.

— Что это было? — осторожно спросил Тамия.

— Старо-пратамрийский литературный диалект, — ответил Кратов, утирая рот. — Вроде нашей латыни. Никто не использует его в обыденной речи, но всякий аристократ знать обязан. Я же выучил его в процессе работы над статьей. И, как выяснилось, еще не забыл. У меня с детства способности к языкам… А вы разве его не знали, сэнсэй?!

— Нет, — прошипел Тамия. Его отношение к этому несуразному типу меняло свою полярность с каждой минутой. — Латынь, иврит и санскрит я также не знаю… О чем вы так славно посекретничали?