Станислав Гимадеев - Принцип четности

Забор был высотой около полутора метров. Подбежав к нему, Клим резко затормозил и развернулся.

- Стоять!!! - надсадно прохрипел он, и в правой руке его блеснул на солнце нож. - Стоять на месте!!! - рявкнул он, задыхаясь.

Сергей замер в десятке шагов от него. Левой рукой Клим прижимал девочку к себе. Узкое тонкое лезвие упиралось ей в горло. Девочка молчала, лишь испуганно и непонимающе смотрела на Сергея широко раскрытыми глазами. Очень знакомыми глазами...

- Ты... только не трогай ее, гад!.. - выдохнул Сергей, тяжело дыша. - Не трогай ее, слышишь?!

- А ты не двигайся! - выкрикнул Клим нервно. - Один шаг, и ей - конец! Понял, да?! Если сойдешь с места...

- Я стою! - выпалил Сергей. - Стою, видишь же!

- Молодец... - сипло проговорил Клим, отступая к самому забору. - Ты же не такой меткий ковбой, чтобы рискнуть?.. Правильно?!

- Отпусти ее! - бросил Сергей. - Не трогай ребенка!

- Дураком-то не прикидывайся, - процедил Клим и быстро кинул взгляд по сторонам.

Вынеся вперед ногу, он с силой ударил по доскам у себя за спиной. Раздался хруст. Клим пнул еще несколько раз, и одна из досок вылетела.

Проклятье, пронеслось в мозгу у Сергея. Что делать, что?! На этот раз не было никакого ответа. Абсолютно ничего, похожего на ответ.

- Хочешь спасти девчонку? - Клим слегка переместился боком и стал вышибать вторую доску. - Пожалуйста! Мне нет разницы, ты или она! Понял, да?!

Все похолодело у Сергея внутри. Девочка, по-прежнему, молчала. Она даже не ревела, она только хлопала ресницами и не сводила с него взгляда.

Неужели, это и есть ответ, пронзило его.

Вторая доска с хрустом и скрипом упала на землю. Клим, поерзав спиной, убедился, что сможет пролезть в дыру и сипло приказал:

- Напротив меня встань! Живее, мать твою!

Сергей сделал шаг влево, чтобы оказаться напротив него и пролома в заборе.

- Ну что, надумал!? - выкрикнул Клим. - Ствол ко лбу и - в дамки! Или, может, у тебя нет патронов?! Чего молчишь?.. Нету, да?!

- Есть... - выдавил из себя Сергей.

Он не мог отвести взгляда от лица девочки, от ее глаз и этого ножа, так натянувшего тонкую детскую кожу, что казалось - она вот-вот порвется...

Будто ветер внезапно нагнал ворох мыслей. Трудный будет денек... Это только в кино хорошие парни не промахиваются в плохих парней в подобных ситуациях. А в жизни... Что же ты, жизнь? Забавная штука, как ни крути. Значит, для этого меня готовила судьба? Она просто играла со мной? Она предлагала сегодня мне одно испытание за другим... А теперь вот тебе, родной, еще одно! И, кажется - последнее. Неужели, действительно последнее? И прав был Барков? От судьбы не уйдешь, и все уже где-то предрешено? Стало быть, ей, судьбе, виднее...

Мысли прошелестели, словно листья по асфальту, так же молниеносно, как ворвались, выпорхнули прочь, и не осталось от них никакого следа. Осталось лишь лицо девочки перед глазами. Лицо, тоненькая шея и узкая сверкающая полоска стали.

- Ну, коли ты не хочешь, - бросил Клим, бегло озираясь, - тогда мне некогда! Тогда сыграем в рулеточку, да?! Я - ножичком вжик и - туда, а ты пах-пах - и мимо! Ты ж не уверен, что попадешь... Ну, сыграем? На старт...

Он слегка шевельнул правой рукой, сжимающей нож.

- Постой! - воскликнул Сергей, чувствуя, как все сжимается внутри, и земля начинает уходить из под ног.

- Так ты все ж надумал?! - крикнул Клим, облизывая губы и сглатывая. Правильно... Ты ж потом себе не простишь! Отвечай живо: надумал, что ли?!

- Надумал, - произнес Сергей, не слыша собственного голоса.

- Тогда до трех считаю и все! - гаркнул Клим. - Времени в обрез! Сейчас прибегут, мать твою!.. До трех, да?! Понял меня?

- Да, - беззвучно ответил Сергей.

Онемевшей рукой он развернул пистолет к груди.

Ты только ни о чем не думай, прокричал он себе мысленно. Ни о чем! А то не сможешь, не сможешь, не сможешь...

- Раз, - нервно выдохнул Клим. - Два...

Сергей приставил дуло к сердцу. Вот и все, родной, подумал он. Осталось немного... Ну, давай же, давай...

- Ко лбу, я сказал!!! Чтоб гарантия!..

- Да пошел ты!..

- Три!

Он смотрел на девочку, она смотрела на него, и ничего не существовало в мире, кроме этих огромных голубых глаз. Только они, два испуганных детских глаза все разрастались и разрастались, заполняя собой все во Вселенной. И в самый последний момент он вдруг отчетливо вспомнил, где видел недавно и эти глаза, и это белое платьице в кружевах, и эти забавные коротенькие хвостики.

А потом нажал на спуск.

И все исчезло.

Вместо эпилога

Тишина и пустота.

Бескрайние и безбрежные. Абсолютные и бесконечные. Бесконечность и тьма... И ничего больше. Потом неторопливо и робко возникло что-то. Оно появилось оттуда, из глубин тьмы, из высот абсолюта, и стало медленно нарастать. Начало крепнуть и утверждаться, неумолимо нарушая господство небытия. Постепенно это что-то все больше и больше стало походить на звук. И первой стала пропадать тишина, уступая место этому звуку, приближающему, нарастающему и настойчивому. Звук был ритмичный и глуховатый. Пок... Пауза. Пок... Пауза. В какой-то момент звук застыл в своем развитии, перестал усиливаться, заняв надежную и твердую нишу в реальности. Пок... Пок... Пок... И тогда словно по цепной реакции, как по команде стали возвращаться, пробуждаться, всплывать из небытия остальные чувства.