Роберт Уилсон - Спин

— Но я не буду психом выглядеть?

— Крайне маловероятно. Ни в начале лечения, ни в течение последующих десяти-пятнадцати лет. Однако эта мера — паллиатив, тормоз, замедление, но не остановка. Если проживёшь достаточно долго, болезнь вернётся.

— Верных десять лет даёшь?

— Настолько верных, насколько возможно в медицине.

— Десятилетие, — задумчиво произнёс он. — То есть миллиард лет. Как посмотреть. Может, этого и хватит. Должно хватить, как ты думаешь?

Я не спросил, для чего должно хватить этих десяти лет.

— Но тем временем…

— Никаких «тем временем», Тайлер. Я не могу себе позволить оторваться от работы и не хочу, чтобы кто-нибудь узнал.

— Тут нечего стыдиться.

— Я не стыжусь, — сказал он и опустил взгляд к своему белому халату. — Это я понимаю. Унизительно, но не стыдно. Дело не в психологии. Дело в моей работе. В том, что мне позволено. И-Ди терпеть не может болезней. Он терпеть не может слабости любого рода. Он возненавидел Кэрол с момента, когда она из выпивающей превратилась в алкоголичку.

— Думаешь, он не поймёт?

— Уверен. Я люблю своего отца, но не слеп к его недостаткам. Он ни за что не поймёт, ничего не поймёт. Моё влияние в «Перигелионе» определяет И-Ди. И в данный момент оно ставится на карту. У нас с ним хватает разногласий. Как только он прознает, моментально засунет меня в какой-нибудь санаторий в Швейцарии или на Бали, в наилучший, разумеется. И будет считать, что сделал это ради меня. Причём совершенно искрение.

— Джейсон, тебе решать, что ты хочешь открыть или утаить, но невропатолога повидать тебе совершенно необходимо.

— Нет, — отрезал он.

— Джейс, я не смогу с чистой совестью лечить тебя, если ты не пройдёшь специалиста. Уже и то, что я прописал тебе тремекс без консультации со специалистом по мозгу…

— У тебя есть данные магнитного резонанса, есть анализы крови, — перебил меня Джейс. — Чего тебе ещё не хватает, Тайлер?

— В идеале — полностью оборудованной лаборатории и докторской степени по неврологии.

— Да брось ты. Сам же говорил, что рассеянный склероз в наши дни не такая уж страшная штука.

— Не страшная, если поддаётся лечению по учебнику.

— Я не могу… — Он хотел спорить. Но видно было, что он обессилел. Эта усталость также могла быть одним из симптомов рецидива. С другой стороны, он не знал отдыха несколько недель перед приездом И-Ди. — Давай договоримся. Если ты сможешь устроить конспиративную встречу со специалистом и не впишешь её в мою здешнюю карточку, я согласен. Но мне нужно сохранить работоспособность. Мне это нужно завтра. Мне нужно ходить без палочки и не ссаться на ходу. Эти все снадобья, о которых ты толковал, они быстрого действия?

— Обычно быстрого. Но без неврологической проработки…

— Тайлер, я очень ценю всё, что ты для меня сделал и делаешь, но, ей-богу, смогу найти себе и более сговорчивого врача. Давай, начинай лечение, а я согласен повидаться со специалистом. Я сделаю всё, что ты считаешь нужным. Но если ты думаешь, что я появлюсь на работе в инвалидном кресле со вставленным в член катетером, то, уверяю тебя, ты ошибаешься.

— Джейс, даже если я сейчас же выпишу рецепт, чуда не произойдёт, за ночь ты не оправишься. Пару дней процесс займёт.

— Пару дней я как-нибудь выкрою. — Он задумался. — О’кей, — как будто решился он наконец. — Пиши свою грамоту и вызволи меня отсюда незаметно. Если согласен, я в твоих руках. И спорам конец.

— Врачи не торгуются, Джейсон.

— Давай, давай, Гиппократ.

Я не стал начинать с полного предназначенного для него фармацевтического коктейля, хотя бы потому, что всех средств в нашей аптеке не оказалось. Но дал стимулятор ЦНС, вернувший ему контроль над мочеиспусканием и способность передвигаться без посторонней помощи в течение ближайших дней. Правда, за счёт раздражённой заледенелости, оцепенения рассудка. Мне говорили, что это состояние свойственно наркоманам в конце кокаинового «запоя». У него поднялось давление и появились под глазами тёмные мешки.

Мы дождались, пока персонал разошелся по домам и в компаунде остались лишь ночные охранники. Джейсон на деревянных ногах, но самостоятельно проследовал мимо охранников к стоянке, помахал рукой паре задержавшихся сотрудников и вполз на пассажирское сиденье моей машины. Я отвёз его домой.

Джейсон несколько раз заезжал в мой домик, но я у него оказался впервые. Ожидал я чего-нибудь соответствующего его статусу в фирме, но квартира, в которой он спал — мало чем он там занимался, кроме этого, — оказалась скромным закутком в кондоминиуме, правда, с видом на океан — тоже весьма скромным. Диван, телевизионный экран, письменный стол, пара книжных шкафов и широкополосный медийно-интернетовский канал. Стены голые, если не считать пространства над столом, где приклеен выполненный от руки линейный график истории Солнечной системы от рождения Солнца до его предстоящего скукоживания в белого карлика. На графике Джейс отобразил и человеческую историю, линия развития которой отклонялась с момента Затмения. В шкафах специальные журналы и распечатки статей, на одной из полок три старых фотоснимка в рамках: И-Ди Лоутон, Кэрол Лоутон и надуто-серьёзная Диана.