Тамара Крюкова - Костя+ника

Косте польстило, что Ника так откровенно обрадовалась его приходу.

Все утро она рисовала и думала о Косте. Краски еще не успели просохнуть, и вдруг он появился - как будто почувствовал! Нике не терпелось показать ему новую акварель.

- Ты телевизор сейчас смотрела? - выпалил Костя.

- Нет, я вообще его редко смотрю, - Ника пропустила гостя в свою комнату и, извиняясь, произнесла: - Только у меня не прибрано. Я тут рисую.

Вещи здесь, как и во всем доме, были дорогими и красивыми, но комната Никандры была удивительно обжитой и уютной. Повсюду: на полках, на столе, на подоконнике - стояли книги. На тахте была навалена кипа рисунков. Посреди комнаты возвышался мольберт с приколотой к нему акварелью, а рядом на тумбочке лежали краски, кисти и заляпанный яркими пятнами лист бумаги, служивший палитрой.

- Это я нарисовала для тебя, - не дав Косте опомниться и продолжить разговор про телепередачу, Ника указала на мольберт и затаила дыхание в ожидании приговора.

Чтобы не обидеть девчонку, Костя искоса глянул на акварель: из травы выглядывала крошечная елочка. В темную зелень деревца вплелась пара кустиков костяники. Красные капли ягод алели на еловых ветках, будто на рождественской открытке.

Костя невольно присвистнул:

- Ну ты даешь! Сама нарисовала? Отпад!

Ему понравилось! Понравилось! Нике вдруг стало так легко и весело, что она невольно рассмеялась. Время от времени гости отца хвалили ее работы, но никакие комплименты не шли в сравнение с коротким и весомым словом "отпад".

- Ты чего смеешься? - улыбнулся в ответ Костя.

- Просто я рада, что тебе понравилось.

- Твой отец, небось, гордится. Мой бы обалдел, если б я чего такое отчебучил.

Ника помрачнела. Искушение рассказать Косте о равнодушии отца, о непонимании, об одиночестве было велико, но в последний миг Ника сдержалась. Незачем выплескивать свои обиды перед посторонними.

- Он нанял для меня хорошего учителя по рисованию, - сдержанно сказала Ника.

Костя не обратил внимания на холодность ее тона. Он наконец решился перейти к главному:

- Я у тебя спросить хотел, ты что, упала?

- Куда? - не поняла Ника.

- Нет, в смысле, почему у тебя это с ногами? Ну, в общем, болезнь, - он, запинаясь, выбирал слова, чтобы ее не обидеть. - У тебя это с рождения или позвоночник сломала?

Мимолетное ощущение счастья окончательно погасло. Ника замкнулась и отчужденно уставилась в пол. Как ни с кем другим, с Костей ей хотелось чувствовать себя нормальным человеком, даже если это был самообман. Зачем он постоянно напоминает о ее неполноценности?

- Это не слишком интересно, - отрезала она.

- Если я спрашиваю, значит, надо! - настаивал Костя.

Ника немного помолчала, а потом сдалась:

- Мне было шесть лет, когда умерла мама. А на следующий день после похорон у меня отказали ноги. Теперь доволен? - едва слышно сказала она.

Значит, Ника умела ходить! "Мышечная память остается!" Не в силах сдержать радости Костя воскликнул:

- Здорово! Класс! Йес!!!

Никандру ошарашила Костина реакция. Чего он радуется? Что это, насмешка? Скрытая в ней пружина готова была разжаться, выпустив наружу приступ истерии.

- Что здорово? - с вызовом спросила она.

- Ты будешь ходить снова! Факт! Все сходится!

- Если это шутка, то не смешная, - голос девочки задрожал.

- Какая там шутка! Ты про Дикуля слышала?

Костя, возбужденно жестикулируя и расхаживая по комнате, стал пересказывать телепередачу. Ника смотрела, как убежденно он доказывал, что она поправится, и ей было грустно. Она могла бы сделать вид, что тоже верит в чудо, но после, когда выяснится, что это ложь, будет еще больнее. Лучше быть честной с собой и с ним. Она уже давно перешагнула грань, за которой осталась надежда.

- Давай не будем об этом, - сказала она.

Костя ушам своим не поверил. Он спешил к ней, думал, она обрадуется, ухватится за эту идею. Он чувствовал себя почти магом, а она одним махом лишила его и радости, и могущества.

- Как это не будем? Ты что, тормоз? - он с неверием уставился на нее.

- Почему "тормоз"?

- Ну, в смысле, не понимаешь, что можешь вылечиться? - медленно, почти по слогам произнес он, точно пытаясь вбить каждое слово.

- Ничего из этого не выйдет. Меня по каким только клиникам и профессорам не таскали. Бесполезно.

- Дикулю тоже говорили: бесполезно. У него еще хуже было, позвоночник сломан. Он ведь встал!

- Что ты заладил: Дикуль, Дикуль. Таких единицы! Думаешь, мне не хотелось встать на ноги? Но я не такая сильная, как он.