НФ: Альманах научной фантастики 36 (1992)

Девушки на палубе не было.

Мирон Иванович вырвался из дружеской компании только через полтора часа. Миром не мог сказать старшим товарищам, что у него свидание с девушкой, имени которой он не знает. Впрочем, для себя он не называл встречу с девушкой свиданием - это было не свидание, а нечто высшее - как юношеская мечта.

Он извелся за последний час, потому что официантка не спешила со счетом, а директор желал, чтобы к кофе принесли ликер, которого в ресторане не было.

После каждой досадной задержки Мирон Иванович представлял себе, как девушка смотрит на часы и уходит, растворяется в синей тьме, навсегда. Она же не местная! Мирон Иванович работает здесь второй год, но никогда ее не видел. Может, приехала к кому-нибудь на студенческие каникулы? Или туристка?

На выходе из трюма висело зеркало, и пока его спутники получали в гардеробе шляпы, он украдкой поглядел на себя. Обычно он не переоценивал своих мужских качеств и зеркал не замечал. Но сейчас посмотрел, даже расправил плечи и убрал недавно приобретенный животик. И тут же пожалел, что поддался слабости.

На берегу Мирон Иванович покрутил головой, стараясь увидеть девушку. На высокий берег тянулась деревянная лестница. Наверху горели огоньки окраинных домов, по откосу росли кусты - но девушки нигде не было. Мирон Иванович огорчился и чуть не дал отвезти себя домой на директорской машине. Но наверху лестницы он вдруг заупрямился и заявил, что пойдет домой пешком.

– Ладно, - сказал директор, - гуляй, пока молодой, в машине еще наездишься.

Заместитель директора засмеялся этой шутке.

Машина уехала, Мирону Ивановичу не хотелось уходить, надо было справиться с разочарованием. И тут он услышал голос:

– Вы заставляете себя ждать.

– Ой, - обрадовался Мирон Иванович. - Неужели вы меня дождались? Я этого даже не ожидал. Знаете, это как… как небо в алмазах.

– Преувеличение, - сказала девушка, и в ее голосе Мирон Иванович уловил улыбку. - Вы меня проводите?

– Если бы вы знали, - сказал Мирон Иванович доверчиво, - как было трудно уйти. Вы поймите меня правильно. Они такие милые люди, а иногда чувствуешь необходимость общения.

– Милые? - сказала девушка, будто в сомнении.

Она пошла по набережной, Мирон Иванович в два шага догнал ее и стал размышлять, имеет ли он моральное право взять ее под руку или это будет нетактично.

– Вы их не знаете? - сказал Мирон Иванович. - Вы местная?

– Нет.

– А как вас зовут? А то получается смешно, вы меня знаете, а я вас нет.

– Меня зовут Таней, - сказала девушка.

– Вы на каникулы приехали?

– Простите, Мирон Иванович, - сказала девушка, - но разговор сейчас не обо мне.

– Конечно, - согласился Мирон Иванович и вдруг понял, что ему нельзя взять девушку под руку - что-то в ее голосе запретило ему это сделать.

– О чем же? - спросил он.

– Разговор пойдет о ваших ошибках, - сказала девушка.

– Правильно, - согласился Мирон Иванович. - Грешен. Ошибался.

– Вы еще можете исправиться, - сказала девушка.

– Надеюсь, - сказал Мирон Иванович и взял девушку под руку.

Та освободила руку, без враждебности, но очень равнодушно, словно смахнула бабочку.

– Я весь внимание, - сказал Мирон Иванович, совсем не обидевшись.

– Сегодня вы наконец-то решились снести часовню.

– Часовню? А, часовню? Это непринципиально.

– Вам ее не жалко?

– Жалко, - сказал Мирон Иванович. - Очень жалко. Она такая милая. Чудесная часовня. Но мешает движению.

– Так вот, Мирон Иванович, - сказала девушка. - Часовню мы вам сносить не дадим.

– Ну и отлично, - согласился Мирон Иванович. Ему совсем не хотелось ссориться с девушкой. - А у вас платье так нежно светится. Как вы этого добиваетесь?

– Вы меня поняли?

– Я вас понял. Пускай стоит.

– Значит, вы ничего не поняли. Вы отлично знаете, что в понедельник, пользуясь вашим потворством, директор завода часовню снесет. А вы потом, когда приедет Елена Сергеевна или когда к вам прибегут возмущенные пенсионеры, разведете руками и будете отчаянно доказывать, что часовни и не было, а если была, то никому не нужная.

– Не было? А может, мальчика и не было? - Мирону Ивановичу эта мысль понравилась. Он даже засмеялся. Потом сказал:

– А Елену Сергеевну вы тоже знаете? Чудесная женщина. Такая патриотка. На пенсию ей пора.

– Елена Сергеевна вам мешает, - согласилась задумчиво девушка. - И очень хорошо делает.

– Нехорошо, - сказал Мирон Иванович. - Она стоит на пути прогресса. Безобразие какое-то. Такая чудесная, а стоит на пути прогресса.