Джеймс Шмиц - Не более чем сон

Музыка нагоняла сонливость, но нервное напряжение не спадало. Прошел почти час, прежде чем девушка легла в постель и заснула, но ночь оказалась неспокойной. От неприятных сновидений остались в памяти только обрывки, когда она просыпалась. Большую часть ночи пришлось спать урывками, поскольку то и дело приходилось просыпаться. Что-то в ней не желало расслабляться. Как только девушка засыпала, нее ментальный экран, как обычно, начинал ослабевать, то тут же нечто его внезапно и плотно закрывало, возвращая пси к изнуряющей настороженности. Когда, наконец, пришел рассвет, у нее слипались глаза, а раздражению, казалось, не будет конца. Однако холодный душ позволил раскрыть глаза окончательно, а после завтрака Тэлзи и вообще заметно посвежела.

Через десять минут этим ветреным утром поздней осени она уже была на пути к дому Робана. Парк Мелна был знаменит разнообразной и эффектной переменой цвета, охватывавшей его растительность с приближением зимы, и поток туристов сейчас был гораздо гуще, чем три недели назад. Почти всюду, куда ни посмотри, проплывали аэрокары, следуя изгибам покатого ландшафта. Как и положено по статусу, «Неборез» продвигался вперед на пограничной скорости тридцать километров в час. Девушка откинула колпак кабины. Сквозь нее просачивалось солнечное тепло, а прохладный ветер периодически трепал волосы. Ночные переживания потеряли четкость, реальность. Пришла расслабленность, ускользавшая от Тэлзи в отеле, и она испытала искушение — захотелось опустить кар на землю, чтобы, прежде чем продолжить путь, часик подремать на солнышке. Но она хотела добраться до своей цели пораньше, чтобы закончить с Робаном до вечера.

Ближе к полудню она достигла группы расположенных рядом плато шириной в километр, спускавшихся с того места, куда Цильский каньон прорезался сквозь горы к южным лесам. Там, где располагался дом Робана. Повернув в сторону дома, Тэлзи примерно через минуту вывела его на дисплей кара. Выглядел дом в точности таким, каким она запомнила его в сиянии звезд — аккуратным, элегантным, спокойным. Обслуживающий робот-садовник медленно двигался под деревьями.

Она решила ослабить свой защитный ментоэкран и мысленно прозондировать разум Робана. У нее оставалась еще большая часть дня, но остатки беспокойства заставляли проявлять повышенную осторожность. Она опустила машину за холмом, скрывшим от нее жилище Робана, с километр пролетела вверх по склону и опустила машину на землю на пороге начинающегося подлеска. С карманным телеэкраном она дошла до вершины холма, перевалила через гребень и стала спускаться, пробираясь меж стволами, пока не добралась до места, откуда могла наблюдать за домом и где сканирующие устройства не могли обнаружить наблюдателя.

Минут десять она удерживала дом и то, что его окружало, на телеэкране. Единственным признаком какой-либо деятельности был обслуживающий кибер в саду. На время он скрылся в каком-то кустарнике, затем вновь появился и стал двигаться взад-вперед по одной из лужаек. Поднявшаяся над кустарником серебристая дымка говорила о том, что включилась система полива. Наконец робот покатил к дому и остановился перед ним. В стене, открываясь, скользнула широкая дверь, и машина заехала внутрь.

Тэлзи опустила телеэкран. Она успела заглянуть в дверь, прежде чем та закрылась. Там находился крупный аэрокар. Робан, если исходить из его нынешнего состояния, должен был быть дома.

Вот теперь, решила Тэлзи, сделаем легкую, очень легкую пробу. Только чтобы убедиться, что Робан в том состоянии, в каком она его оставила, и что нет каких-нибудь непредвиденных изменений.

Прислонившись к теплому от солнца стволу высокого дерева, она закрыла глаза, затем ослабила экран вокруг своего разума, потом позволила ему полностью раскрыться. Неожиданно она ощутила рывок испуганного сопротивления, но экран остался открытым. Смешанный шепот протекавшей вокруг нее жизни начал заполнять сознание телепатки.

Казалось, все в порядке… Тогда она протянула мысленную нить в лес, к дому Робана, и на секунду прикоснулась к мысленным рисункам, которые помнила.

В сознании полыхнуло Что-то похожее на крик. Не слова, ничего даже отчасти осмысленного. Тем не менее это выглядело четкой командой, отданной с такой ненавистью, будто это было проклятье. И проклинали ее, Тэлзи. Команда…

За то краткое мгновение, когда ментоэкран сжался плотным жестким щитом, она, кажется, уловила темный, размытый, мчащийся к ней образ. А потом этот образ, ощущение наполненной ненавистью команды и прикосновение к разуму Робана разом пропали, отрезанные щитом.