Мэрион Брэдли - Разрушители Мира

— Эта планета давно открыта, — медленно произнес Регис, направив взгляд на Линнеа. — Я уже подумал об этом. Я достаточно читал об истории Империи я тебе уже рассказывал, что юношей я хотел покинуть Дарковер и уйти в космос? — чтобы знать, что значит уничтожение планеты. Я не знаю, почему, но я верю, что Дарковер приговорен.

Данило Сиртис сказал:

— Я никогда не верил этим выродкам из Империи, — его напряженное молодое лицо было неумолимо. — У некоторых из горцев есть правильные мысли. Поднимайся и прогоним всех землян с нашего мира, разрушим космопорт и засыпем солью почву на его месте!

— Ты глупец, бреду, — дружески ответил Регис. — Это не Империя. Земляне честно ведут дела с нами и выполняют свои обязанности. Если бы они силой захотели открыть этот мир, они сделали бы это еще триста лет назад.

— Но кто же тогда, Регис, если не земляне? — спросила Линнеа.

— Я только могу сказать, что Галактика велика и существует множество я забыл, сколько — обитаемых миров, — ответил Регис. — Как найти нам один единственный нужный нам орех в лесу? Уже на одной единственной планете поиски нужного нам лица… это факт, что у нас нет централизованной организации… — он использовал новый язык, потому что в древнем языке не было таких понятий и слов, — … чтобы с ее помощью проделать это. Это война, а у нас очень давно не было войн. Только отдельные стычки. А также вражда, нападения. Еще прежде чем у меня стала пробиваться борода, я был при том, когда Кеннард Элисон повел нас против Кадарина и его сброда. Но мы ненавидели друг друга и сражались один на один, два на два, или десять на десять. Просто неразумно ненавидеть большие группы людей, которые ничего не сделали лично вам, только потому, что они здесь. Поэтому мы никогда по-настоящему не защищались против Империи, хотя я верю, что большинство людей не хочет, чтобы на Дарковере были космопорты. Это большой мир, и здесь достаточно места для различных мировоззрений. Так, по крайней мере, думают дарковерцы. Мы многому научились у землян, и они многое дали нам. А за это мы снова вешаем на Империю наш ярлык. И мы не можем понять, что идет война. В общем и целом, мы мирный народ и мы особенно уязвимы для такого вида саботажа.

— Тогда ты веришь, что не существует способа удержать врага? — спросила Линнеа, а Данило сжал кулаки, — если нам придется, мы можем сражаться.

— Существует и другой путь, — ответил Регис. — Но в данное время мы не можем идти по нему. У нас есть одна единственная надежда, но и она исчезает.

— Что ты имеешь в виду?

— Старая технология телепатов, — сказал Регис. — Только мы ослаблены инбридингом, и наша продуктивность уменьшается, очень многие убиты, что доказывает нам новое, сегодняшнее нападение. Для скоординированных усилий, которые мы должны предпринять, оставшихся в живых телепатов явно недостаточно. О, мы получили множество предупреждений. В последние сто лет земляне снова и снова пытались сотрудничать с нами! Они хотели развить нашу древнюю науку и обучиться управлению матрико-техиологией, которая была необходима для обучения матрикс-техников и телепатов. Если в башнях и в передающем круге у нас будет пара сотен способных телепатов в полной готовности, мы сможем обследовать планеты, узнать, что замышляется против нас и предотвратить нападение. Как показывает все происходящее, мы можем положиться на чужую технику и противопоставить наш образ жизни их образу жизни.

Он закрыл глаза и задумался. Первая пара недель проекта "Телепат" выявила только пару отдельных необученных телепатов, а их изучение до сих пор не дало никаких результатов. Конечно, Дэвид спас жизнь Мелоре, они узнали новые и поразительные подробности о легендарных чири, но это было каплей в море. Открытые на дюжине других планет телепаты были уже на пути на Дарковер. Сколько из них были психопатами, как Рондо или Мисси, и не были способными перенести обучение?

Данило спросил:

— Как много телепатов находится на Дарковере?

Регис слабо ответил:

— Альдонес, как можно это узнать? Ты меня считаешь Богом? Потом он подумал: — Но я могу узнать это по собственному опыту. Я глупец, я изучал другие силы, но только не свои собственные!

С принужденным спокойствием, которое никак не соответствовало внезапно возникшему возбуждению, он сказал:

— Мы еще подумаем над этим. Как много башен еще действует, Линнеа:

— Девять, — ответила она, — остальные разрушены. В Ариллине восемь, в остальных башнях от семи до одиннадцати-двенадцати человек.