Эрик Поладов - Битва за землю

– Проконсультируйся с заведующим. Ты же только пришла. Это не твой уровень. Ты убьёшь пациента.

– Нора – твёрдым и уверенным, вполне командным голосом обратилась к ней Сара – занимайтесь своими обязанностями и готовьте пациента к операции. Я сама разберусь, мой это уровень или нет.

Но тут же Сара подумала о том, что может не стоило обращаться к Норе в настолько жёстком тоне. Для Сары вообще такая манера общения была непривычна. В семье, в институте, в интернатуре, вообще везде в ней видели прекрасного врача, который будет очень сильно беспокоиться за каждого пациента, потому что такова была её натура – стараться ради всеобщего блага. Альтруизм должен быть присущ в принципе любому врачу. Но у Сары он был развит невероятно сильно. С ранних лет она стремилась угождать всем. Ей было тяжело на душе, если она по неосторожности кого-то обидела, или кому-то не помогла, если у неё была такая возможность. Всю жизнь её преследуют воспоминания о том дне, когда сидя в семейном минивэне на парковке перед супермаркетом, она, дожидаясь родителей, стала свидетелем взрыва здания напротив. Это был торговый центр, в котором произошла утечка газа. Стеклянные витрины полетели осколками наружу с жутким грохотом, разнёсшимся на полгорода. Прохожие моментально втянули головы в плечи, пытаясь спрятаться от гремящего раската взрыва сумасшедшей силы. От раздавшегося мощного гула, вслед за которым по земле прошлась ощутимая вибрация, от которой затряслись окна со слабым отражением красного облака взрыва, восьмилетняя Сара выронила из рук телефон, в который она играла в тот момент. Некоторое время она просто наблюдала за происходящим, сидя на заднем сидении автомобиля. Тут же через минуту прибежал отец и резко открыл большую дверь минивэна со словами «Детка никуда не выходи, хорошо. Папа сейчас вернётся». Она молчаливо покивала головой в знак согласия. Отец поцеловал дочурку в лоб и убежал. Но когда приехали бригады скорой помощи, пожарные, полиция, машины газовой службы, девочка открыла дверь и медленно поплела к горевшему семиэтажному зданию. Она дошла до самой изгороди, которую выстроили полицейские из патрульных автомобилей, чтобы оградить толпу прохожих, застывших вокруг. Семь пылающих этажей. Сотни пострадавших людей. Но перед её глазами был только один человек. Мужчина стоял буквально в нескольких метрах от выбитой витрины в дальнем углу торгового центра, чтобы выбраться наружу. Но он замер, когда до него начал доноситься чей-то душераздирающий голос. Он лёг на пол и стал куда-то карабкаться. Его габариты стёрлись с обзора, когда огонь с внешней стороны торгового центра стал выше. Он попытался достать из-под горящих завалов женщину с ребёнком. Когда несколько попыток оказались безуспешными, он стал отчаянно звать на помощь, разрываясь от собственных криков, тонувших в море пламени и обваливающихся стен. В массивной панике эти крики глохли. Из-за неумолимо возвышающихся языков пламени просматривалась только голова незнакомца, рисковавшего своей жизнью ради спасения других. Но все спасатели спешили в противоположную – лицевую часть здания, где просматривалось основное скопление пострадавших. Мужчина не сумел далеко отойти из-за криков переполненной паникой женщины, которая умоляла не оставлять её одну с чадом в окружении адского хаоса. В этот момент за спиной у Сары в машину скорой помощи погрузили пожилого мужчину с обильными ожогами, испускавшего тяжёлые болезненные стоны, после чего один из пожарных, который донёс старика до бригады медиков, обратился к своему коллеге, стирая тыльной стороной перчатки на руке пот со лба: «Ты видишь кого-нибудь в других частях здания?». Сара лишь задрала голову, обратив свой детский взор на дядю-пожарного в спецовке и шлеме, и разомкнула губы, но ничего так и не решилась вымолвить. Полоса огня уже успела вырасти почти до самого потолка первого этажа, и отважного незнакомца было невозможно разглядеть из-за высокой огненной полосы. Пожарные бросили взгляд на метавшихся по второму этажу пока ещё живых людей и рванули туда, облокачивая выдвижную лестницу о край здания. Это было ещё дальше от того места, с которого не спускала глаза оцепеневшая восьмилетняя девочка. Но если раньше перед ней был некто, подававший признаки жизни, то теперь его силуэт стёрся с обзора. Его, как и тех, кого он стремился спасти, со всех сторон окружило сплошное пламя, с каждой секундой всё сильнее сжимая свою огненную цепь. Она не понимала, почему промолчала. Может быть потому что детей никто не слушает в ситуациях, где всё должны решать взрослые? Или может ей было до такой степени страшно, что голосовые связки впали в каменное оцепенение? Она так и не поняла этого даже спустя годы. Через пару минут на всех троих обрушился горящий потолок, чего никто не заметил ровно так же, как и тех несчастных, кого придавили обломки. Среди всех свидетелей, большинство из которых пялились на то, как захватывающе горел и эффектно распадался объект огромного размера, что раньше видели только в кино, была единственная девочка, которая наблюдала совсем за другим: как где-то в дальнем углу здания оказались закованными словно в огненной печи три человека, но не решилась сказать несколько слов спасателю. Это не было её обязанностью, следовательно, она не взяла на себя никакого греха и не нарушила какого-либо закона. Но во взрослой жизни Сара так не считала. На её глазах погибли три человека, среди которых был маленький ребёнок.