Эрик Поладов - Битва за землю

Объектив камеры в руках Пабло, как и ещё сотни других журналистов, съехавшихся со всего мира, охватил дом Лопеса, немного забора и эффектную молодую брюнетку, готовую к харизматичной речи в прямом эфире – Джоану. Когда репортаж подошёл к концу и пришло время прощаться с коллегами, она произнесла:

– … Джоана Гроссо, Пабло Монтелла. Сукре, Боливия. Специально для телекомпании «La Roma».

Они вернулись домой к Хосе. По его просьбе они задержались ещё на два дня, тем более, что аэропорт временно закрыли. На второй день они поблагодарили Хосе и его семью за гостеприимство, а после он отвёз их в аэропорт, откуда они сели на рейс до Ла-Паса.

К тому моменту обстановка в Ла-Пасе не сильно, но успокоилась. Полиция убрала ограждения с нескольких путей и журналистов начали подпускать к Дворцу Кемадо 8. Оставив вещи в своём номере одного из отелей, они взяли такси до района, где располагался Дворец Кемадо. Вокруг царили последствия невероятного погрома. Разбитые витрины, перевёрнутые автомобили, сожжённые наполовину флаги с изображением символики, порочащей образ нынешней боливийской власти. Повсюду в глаза бросались осколки разбитых стёкол, гильзы разного калибра. На некоторых зданиях наблюдались следы копоти от автомобильных шин, которые поджигали в день, когда страну едва не охватила революция. Перед фасадом Дворца Кемадо корреспондентов было в разы больше, нежели перед домом Лопеса. Как и на Джоане с Пабло, на всех журналистах были одеты бронежилеты и каски с надписью «PRESS». По некоторым данным силовые структуры Боливии были уверены в том, что среди участников несостоявшегося переворота была лишь малая часть военных, предавших свою страну. Большинством из них являлись подручными Лопеса. Наркокартель имел в своём распоряжении огромные ресурсы, из-за чего властями не исключалась повторная попытка произвести штурм Дворца Кемадо и свергнуть президента. В связи с этим министр внутренних дел призывал граждан и приезжих соблюдать максимальные меры предосторожности. Поэтому бронежилеты имели практическую необходимость. После столь колоссального погрома обстановка для тотальной преступности была более, чем благоприятной, что лишний раз заставляло быть готовым к экстремальной ситуации. Ежедневно в полицейские участки поступали многочисленные заявления о беспорядочных грабежах магазинов бытовой техники и супермаркетов. Каждый день в больницы поступали пациенты с огнестрельными, колотыми, режущими и тупыми ранениями. Грабежи, перестрелки, убийства, потасовки, насилие и изнасилования – всего этого хватало в изобилии. Город изрядно потряхивало.

После того, как репортаж был завершён, итальянская пресса вернулась в отель. Пабло решил откинуться на кровати перед телевизором, а Джоана приняла душ и отправилась на поиски чего-нибудь, чем можно было бы отполировать мозги, которые уже кипели от работы. Ей хотелось просто напиться, а потом вернуться в номер, лечь в мягкую постель и потерять наконец сознание до следующего полудня.

В отеле не оказалось ни капли спиртного. Как не вовремя. Джоана взяла такси и поехала в ближайший работающий бар, который находился в девяти кварталах от отеля. Большинство владельцев баров, супермаркетов и ресторанов не рисковали открываться в столь напряжённое время, особенно в позднее время суток. Все стремились избежать убытков из-за возможного погрома внутри или вблизи своего заведения. Так планировали поступить все представители малого бизнеса, но некоторые не устояли перед соблазном воспользоваться отсутствием большинства конкурентов и сорвать огромную выручку, которая превышала бы повседневную в разы.

Иностранных журналистов удивило то, что власти не ввели комендантский час. Но Джоане это было только на руку.

Вот и в этом баре под названием «Адская рюмка», куда зарулила Джоана, от посетителей не было отбоя. Перед баром стояла куча народа, которому хотелось напиться и развлечься. Последнее делали не обязательно на шёлковых простынях. В Ла-Пасе половому акту могли придаться хоть на грязной крышке унитаза, хоть за углом бара, чтобы далеко не ходить.

Едва освободился один стул за барной стойкой, как Джоана его заняла. К ней подошёл хорошо загорелый бармен лет сорока с короткой наполовину седой стрижкой.

– Пиво, то, что покрепче.

Весьма вежливый бармен поставил на стойку открытую бутылку тёмного хмельного напитка.

В заведении было полно молоденьких и привлекательных девушек. Но Джоана имела настолько отпадные лицо и фигуру, что почти все три десятка боливийских красавиц ушли в небытие из поля зрения сильной половины клиентуры.