Эрик Поладов - Битва за землю

Оторвавшись от кресла, Джеймс достал свой мобильник и набрал Гудмана. Держа телефон у правого уха и потирая шею левой рукой, Джеймс без остановки шагал вдоль лицевой линии своего кабинета. После тринадцатого гудка в трубке раздался голос Шона:

– АЛЛО!

– Шон.

– АЛЛО!

По ту сторону линии доносился громкий гул. После нескольких попыток докричаться до абонента, линия была прервана. Джеймс в очередной раз набрал номер и лишь спустя две минуты на его звонок ответил Шон:

– Алло.

– Шон, это Джеймс. Что-то со связью.

– Нет-нет. Просто наверху шумно. Сейчас зашёл в под трибунное помещение. Ты что-то хотел:

– Ты на стадионе? – спросил Джеймс, даже не вспомнив про свой билет, который лежал на столе. Лишь уголок билета на VIP-трибуну выглядывал из-под образца руководства по эксплуатации андроида, которое было открыто на странице с описанием функции «Диагноз-КМ».

– А ты где сидишь?

– Я… я не на стадионе.

– Ты издеваешься? Мы ведём два – ноль. А ещё даже первый тайм не закончился.

– Ты знаешь имя человека из Минздрава – не проявляя интереса к событиям на поле, Джеймс продолжал интересоваться тем, от кого зависит дальнейшая судьба нового проекта.

– Слушай. Они ещё не определились с этим. И вообще они критически отнеслись к этой идее. Я сделал, что смог. Но судя по всему они будут идти до конца, лишь бы не допустить на рынок Диагноз-КМ. На сколько я слышал, сейчас они подыскивают компетентного инженера с высокой квалификацией, чтобы он откапал все слабые стороны в системе и раскритиковал эту функцию. Если что-то…

Дальнейшие слова Гудмана у Джеймса уже не вызывали интереса.

– … алло. Алло! Джеймс, ты слышишь?!

Он убрал телефон от уха, сохраняя мёртвый взгляд, и спустя некоторое время на другом конце линии вновь зазвучал его голос, (в котором отживали свое последние капли надежды, продолжая смотреть в одну и туже точку, но теперь уже это был взгляд человека, определённо одержимого своей идеей. Одержимый до безумства.

– Слушай, Шон. У тебя есть адрес министра?

– Ну-у-у, я…

С трибун ударил громкий шум, прорывающийся во все его помещения. Зрители ликовали. Фанфары ревели. Итальянцы отыграли один мяч.

Прижав свободное ухо, Шон повторил:

– … я могу узнать!

– Хорошо. Пришлёшь мне, я сам поговорю с ним.

– Без проблем.

Убитый последними новостями, Джеймс раскинулся на диване в своём кабинете, не имея никакого желания ехать домой.

– Мистер Крюгер? Мистер Крюгер!? – преподаватель лондонского института повысил тон.

Джеймс содрогнулся в плечах перед тем, как оторвать свою щёку от стола. На щеке остался след от книжного текста. Это было определение восьмеричной системы счисления. Его сон прервал очередной крик, только теперь преподавательский. Но все эти громкие голоса для него были одинаковы и напоминали отцовские возгласы.

Он сидел где-то в середине огромного зала для лекций среди таких же восьмидесяти студентов, как он. Лекционное помещение напоминало форму амфитеатра.

– Мистер Крюгер? – молодой доцент существенно понизил громкость. Он держал руки в карманах брюк и медленно подходил к нижнему ряду с сидевшими вдоль него пятью студентами. Рукава его синей рубашки были закатаны до локтя.

– Да, Мистер Брегман.

– Так в каком же году была изобретена система доменных имён?

Не прошло и секунды, как Мистер Брегман не дал Джеймсу открыть рот:

– Нет-нет. Не утруждайте себя. Я ведь пришёл сюда не для того, чтобы читать историю развития технологий по дистанционной передаче данных (ИРТДПД), а просто так, поболтать, потому что дома мне вдруг стало скучно. Прошу прощения, Джеймс, что мой рассказ слишком нудный и от него клонит в сон. – Мистер Брегман скорректировал выражение лица на более серьёзное и в мгновение стёр весь этот сарказм:

– Так в каком же году была изобретена система доменных имён?

Типичный для студента взгляд, когда настолько тщательно всматриваешься в пол, что начинаешь замечать то, что соседние плитки вовсе не одинаковы. Затем оказывается, что кто-то не мыл ботинки уже несколько недель; картина внизу помещения у входа, висит немного криво; одногруппница, сидевшая на три ряда ниже, купила красное кружевное бельё, которое выглядывало из-под её джинсов; парень, расположившийся в нескольких метрах от той же девушки, подробно, детально, и даже скрупулёзно рассматривал идеальные изгибы и загорелые оттенки на страницах Playboy и одновременно придерживал свободной рукой своё хозяйство, чтобы не пришлось вызывать офицера полиции и производить арест за нарушение порядка у него в штанах.