Лайт Дэйтон - Муравейник

Глашатай взмахнул руками, и на помост высыпала дюжина симпатичных, разодетых мальчиков и девочек, несущих в ручонках разноцветные палки, на которые были насажены настоящие муравьиные головы. Толпа радостно зашумела, захлопала в ладоши. Дети встали шеренгой и подняли свои палки повыше. Раскатисто грохнули барабаны, взревела в неистовстве толпа. Самая маленькая девочка вышла вперед, сняла с палки голову поверженного шестилапого, метнула в толпу и пискнула:

— Победа!

— Победа!! — закричала Палая.

— Победа! Победа! — подхватила толпа. Пещерники удивленно переглянулись.

— Что это они делают?

— Празднуют, наверно.

Под восторженные крики дети строем покинули помост, а люди внизу еще долго вопили: «Победа! Победа! Победа!» Растерзанные головы муравьев с неистовой силой пинали ногами.

— Повелителю — слава!

— Повелителю — слава! — отозвалась толпа.

Барабаны взорвались неистовой дробью.

Недоумевающие пещерники друг за другом потянулись на другой конец площади, где происходило состязание борцов.

Народу там собралось поменьше, чем на представлении, было не так шумно, и всем желающим бесплатно раздавали нехитрые угощения и напитки. Совсем рядом белел в полутьме край той самой, прославленной скатерти, заставленной всем тем, чем так богат Мерас — плошками с кроличьим мясом, печеными овощами, сладким настоем сахарного корня.

Само состязание вызвало у пещерников лишь смех: два огромных и совершенно одинаковых на вид, могучих гиганта с вымазанными черной краской лицом и руками неторопливо расхаживали по борцовской площадке. На груди у каждого красовалась восьминогая клякса — условное изображение смертоносца, — а переразвитые мускулы выдавали в них землекопов. Бойцы, изредка взмахивая громадными кулаками, очевидно, пытались попасть в противника. По углам площадки торчали уже знакомые пещерникам разноцветные палки с муравьиными головами. Когда удар кого-нибудь из бойцов достигал цели, на землю красиво сыпалась засохшая черная краска, иногда брызгала кровь, а зрители начинали восторженно кричать. В конце концов, один из здоровяков изловчился и попал другому кулаком прямо в лоб; тот зашатался, замахал руками, с глухим стуком повалился на спину и, раскинув ручищи, затих. Бой был окончен. Поверженного бойца уволокли прочь, а победитель грозно обратился к зрителям:

— Кто желает померяться силой? Есть тут смелые?

— Ну, уж нет… — выкрикнули из толпы. — Мы сегодня хотим веселиться, а не зубы по земле собирать!

— Тому, кто сможет свалить меня, я отдам свой любимый костяной кубок для воды!

В толпе зашептались:

— Говорят, он сделал его из черепа поверженного противника, когда ездил биться в Штром!

— Ну?! — взревел борец громовым голосом. — Есть еще среди вас настоящие мужчины!

— Ну, что ж… Ты сам напросился… Я, пожалуй, смогу.

На площадку вышел Аваллит. В сравнении с городским бойцом, он выглядел как мальчишка: щуплый, невысокий — на две головы ниже здоровяка. Зрители захохотали и заулюлюкали.

— Ты уверен, малыш? — удивился громила.

Аваллит согласно кивнул, сделал шаг назад и сжал кулаки.

Бой закончился, едва начавшись. Только борец бросился на Аваллита, как тот неуловимым движением подсек ему ноги, одновременно выставив вверх локоть. Верзила налетел на локоть подбородком и опрокинулся на спину. Тогда Аваллит резко ударил его раскрытой ладонью в живот — нерасторопный землекоп, ойкнув, схватился руками за режущее нестерпимой болью место удара и потерял сознание.

Толпа изумленно загомонила.

В следующем бою Аваллит одолел сразу двоих мордоворотов-близнецов — пришлось, правда, потрудиться. Эти ребята были не дураки подраться — скорее всего, из гужевых. Только вот о настоящем бое они имели представление весьма относительное. И нападали скопом, надеясь зажать наглого пещерника в углу площадки. Аваллит спокойно сбил с ног ближайшего, хлесткими ударами в бок вывел из строя второго, и к тому времени, как первый близнец поднялся на ноги, успел даже переброситься парой слов с восторженно смотрящей на него девушкой в первом ряду.

Увидев брата поверженным на землю, борец взвыл и налетел на Аваллита, словно песчаная буря. Пещерник встретил противника сильным ударом в коленную чашечку, а когда тот упал на колени, без лишних слов опустил ему на затылок жилистый кулак.

Больше желающих позориться не нашлось, и Аваллит, сложив трофей в перевязь, покинул борцовскую площадку, оставив зрителей в полном замешательстве. По дороге, кстати, выяснилось, что кубок звероподобного борца просто вырезан из дерева и раскрашен белой краской — никакой человеческой костью там и не пахло.