Филип Фармер - Ловец душ

Карфакс нашел объяснение неудовлетворительным, но ему нечего было возразить.

— Ты все твердишь "мы", — заметил он. — Я думал, здесь ты принимаешь решения.

— Да, капитан команды — я, — улыбнулся Вестерн. — МЕДИУМ принадлежит мне и, надеюсь, еще долго будет принадлежать. Я, знаешь ли, держу его конструкцию и принципы работы в секрете. Я даже патент брать не стал. Не хочу, чтобы чертежи стащили прямо из патентного бюро. Уверяю тебя, так бы оно и случилось. Ведь это, как ты наверняка успел наслушаться, самая большая сенсация со времен сотворения мира.

— Вот поэтому ты и не сможешь сохранить ее для себя, — возразил Карфакс.

— Там видно будет.

— Я думаю, мне пора, — сказал Карфакс.

— Конечно, — произнес Вестерн и поставил пустую чашку. — Я хотел бы переговорить с тобой позднее, когда у меня будет больше времени. И когда ты настолько придешь в себя, чтобы вспоминать этот случай спокойно. Знаешь, позвони-ка ты мне завтра и скажи, согласен ли на повторный сеанс.

Карфакс почувствовал, как кровь прихлынула к его щекам.

Вестерн намекает, что он испугался. По правде говоря, так и есть. И все же упускать второй шанс он не намерен.

— Я и сейчас могу сказать, — заявил он. — Я с нетерпением жду второго сеанса. И на этот раз я не испугаюсь. По крайней мере я так думаю.

— Отлично, — кивнул Вестерн. Казалось, он как-то странно посмотрел на Карфакса, но Гордон счел этот взгляд лишь отражением собственной тревоги. Хочешь снова связаться с дядей Рафтоном?

Карфакс сглотнул: — Нет. Я бы хотел поговорить с Фрэнсис.

— Со своей женой?

— С существом, которое притворяется моей женой, — поправил его Карфакс.

— Ты все цепляешься за свою теорию, что рэмсы — негуманоидные чужие существа? — ухмыльнулся Вестерн. — Собственно, почему бы и нет? Доказательств-то у тебя никаких.

— Любезно подмечено, — скривился Карфакс.

— Я стараюсь рассуждать логично. Объективность дается нелегко, я ведь лицо заинтересованное. Но я понимаю, что нужны научные доказательства, а я мало что могу предложить. Я доказал, что феномен гуществует, что есть другая вселенная, а в ней живут разумные существа. Нет никаких сомнений, что МЕДИУМ — не надувательство. Но, с другой стороны, действительно ли эти существа — души, как их именуете вы, или рэcсы, как их предпочитаю называть я? А если нет, откуда они так много знают о людях, за которых себя выдают? Почему те из них, что говорят по-английски, имеют правильное произношение? Может ли чуждое разумное существо воспроизвести не только общие особенности произношения, но и частные? Все, кто говорили со знакомыми им покойниками, признали их голоса подлинными. Ты слышал дядю Рафтона. Конечно, определенные искажения есть, ведь наши электронные приборы несовершенны. Но ведь ты узнал дядин голос, верно? Я вот узнал.

— Свидетельства в основном на твоей стороне, — кивнул Карфакс. — Не могу этого отрицать. Но ведь возможно, что эти рэмсы, как ты их называешь, имеют средства следить за людьми, а потом притворяться ими. Каким образом, я и сам не знаю. Но ты не можешь отрицать такую возможность.

— Нет, но я по-прежнему нахожу ее крайне невероятной. Да и зачем им притворяться душами умерших? Чего они могут этим добиться? Они же ничего не могут нам сделать!

Карфакс испытывал раздражение, но его причина была ему понятна. Вестерн вел себя слишком разумно, слишком обаятельно. Он ни в коей мере не напоминал личность, описанную Патрицией. Конечно, он мог просто быть прекрасным актером.

Он, несомненно, обладал тактом и знал, как заводить друзей.

Или, во всяком случае, как выказывать дружелюбие. Карфаксу хотелось верить, что он лжет, хотелось верить словам Патриции. Оказалось, это нелегко. И в результате он чувствовал, что предает Патрицию и самого себя.

Вестерн проводил его до выхода и сдал с рук на руки миссис Моррис. У Карфакса оставался только один вопрос: покажут ли встречу со священниками по телевидению?

— Только если не будет никакой цензуры, — заверил его Вестерн. — Не хочу произвести ложное впечатление. Заметь" я сказал не «неблагоприятное», а «ложное». Я просто хочу, чтобы показали все как есть. Но против показа комиссии по телевидению существует, знаешь ли, мощное сопротивление. И это, обрати внимание, невзирая на то что результат заранее неизвестен. Или они подозревают правду и потому сопротивляются? Ладно, не стоит больше об этом. Увидимся во вторник в десять.

Вестерн повернулся было, но остановился, заколебался и вновь обернулся к Карфаксу. Он улыбался.