Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

— Вот, вот, Яков! — Оживился я, понимая, что Ужеля в курсе дела.

— Ты скажи, дедушка, что мне делать с учителем моим? Ведь он бомбу мне в телефон подложил, следит за мной постоянно, за родными моими следит, деньги вот дал на бизнес. С этими словами я высыпал из сумки на диван все деньги от Якова. Ужеля ахнул, но быстро собрался, подполз к деньгам и начал деловито их пересчитывать. Он тщательнейшим образом пролистал каждую банкноту, будучи почему то уверен, что Яков надул меня хотя бы на сотню долларов.

— Да брось ты, дедушка, не мелочись.

— Ну, что я говорил, надул-таки! Знаю я этого скупердяя, было бы выгодно так он и сам себя бы обворовал, — воскликнул домовой.

Я не мог поверить, но пересчитывать самому не хотелось, да и Ужеле я доверял. А старик продолжал ворошить долларами, то складывать, то раскладывать их в пачки, при этом он приговаривал: «чужая денежка карман жжёт; лишняя денежка — карману не тяга; хуже всех бед, когда денег нет…»

— Ты лучше скажи, как мы бизнес делать будем, — обратился я к нему печально. Ужеля посмотрел на меня отсутствующим взглядом и почесал затылок.

— Ну, значит, мы вот как поступим, — начал он, — сходишь поутру на ярмарку и закупишь там воску пять пудов, дёгтю пудов эдак семь и конских уздечек числом около пятидесяти…

Я оторопел и свесив голову на бок как завороженный продолжал слушать, становилось ясно — бизнесмен из Ужели как из компьютерной мышки миксер! А домовой все наяривал:

— Опосля, купишь повозку конную, тройку выносливых лошадей и айда в восточные губернии!

— Какие губернии, дедушка, ты из какого века выполз?

Ужеля вдруг осекся, зачем-то обернулся назад, потом осмотрелся вокруг и сел прямо на доллары.

— Ой, что же это на меня нашло? Совсем опростоволосился! Мы ж не там, мы тут. Эх, стар я, Алёшенька.

Он поднялся и заложив ручонки за спину начал задумчиво ходить вокруг зеленоватой кучи.

— А может в банк денежки, а, под процентики? — Обратился он вдруг ко мне, — сберкнижка лучше кубышки.

Старичок перешел уже на советский фольклор.

— Я тебя, Ужеля, не узнаю!

— Да шучу я, Алёшенька, шутка это, но ты знай, что деньги — как вода: плывут неизвестно куда.

— Куда деньги вложить я и сам знаю, но ведь конкуренты! Что потом с конкурентами делать? — Вот в чем вопрос.

Домовой опять влез на кучу и грозно упер руки в боки:

— А ты им скажешь: «На чужую кучу нечего глаза пучить».

— Так они не послушают.

— А ты им скажи: «Свой грош, строй, что хошь».

— Они все равно не послушают.

— Тогда скажи, что я им головы поотрываю!

Последнюю фразу Ужеля выдал с таким серьезным видом, что я даже поверил ему. Во всяком случае, это звучало убедительно.

— Да ты не волнуйся, Алёша, слушай своего Демона, с ним не пропадешь! А Яков давно уже нарывается, странно, что Демьян его до сих пор не прихлопнул.

— В том-то и беда, нет у меня привычки людей живых прихлопывать. Я в своей жизни и мухи не обидел.

— Обижать мух научишься, дело не хитрое, а вот когда враг тебя за горло схватит, тогда и поймешь что делать. А сейчас, хватит хныкать! Давай лучше перекусим чего-нибудь.

Ужеля, будто чувствовал, что у меня разыгрался жуткий аппетит. Быть может от волнения или обиды на Якова? Впрочем, домовой одним своим присутствием, обычно вызывал у меня желание хорошо покушать. Мы принялись рыскать по дому в поисках еды.

Кроме варенья и консервированных овощей в доме еды не оказалось. Было принято решение слетать мне куда-нибудь за продуктами и мы с Ужелей быстро составили список. Сошлись на том, что для столь позднего ужина будет достаточно куска сыра, куска ветчины или буженины, одной бутыли молока, ну и хлеба, само собой. Домовой пообещал к моему возвращению приготовить картофельное пюре, вскрыть банку соленых помидоров и выложить их на тарелочку.

— Ты главное в американские супермаркеты не летай. Не люблю я их продукты. За сыром и мясным лучше на запад Европы, в Италию, например, или Голландию. Молоко в Швейцарии достанешь. И не забудь перед полетом заправится.

Я вышел во двор с хрустальным бокалом в руке (взял из серванта), нацедил звездного света и выпил. В путь.

Грузо-транспортные возможности Д-2 позволяли переносить любой груз в пространстве весом в одну треть от веса моего тела. Выходило, около 21 килограмма. Мне хватило получаса для совершения ночного налета на продуктовые склады. Я выбрал три деревенских магазина: итальянский для сыра, голландский для ветчины с бужениной и швейцарский для молока и хлеба. Частные фермерские магазинчики были уже закрыты, поскольку стояла глубокая ночь. Я бесшумно проникал сквозь крыши или стены строений, отбирал нужные сорта и, бросив на пол несколько сотен долларов (тех самых, что выдал Яков) летел дальше.