Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

Он стоял у края крыши, подняв над городом руки, словно органист над огромным органом, где клавишами были плоскости лежащих у наших ног строений — домов, стадионов, супермаркетов, церквей, кинотеатров, улиц, парков и т. п. Он резко опустил пальцы на клавиши и возобновил, притихшую было ночную симфонию. Мелодия ударила по моим ушам торжественным многомерным громом и постепенно обернулась волшебной музыкой, выражающей дух города, всю силу и сложность его ночного организма, всю грандиозную мощь его каменного дыхания. Вдох его был жизнью, а выдох смертью. Вот город делает медленный вдох и новая жизнь выползает, вылазит, выкарабкивается на свет из небытия. Как разнообразны и трогательны все формы этой новой жизни! Я увидел одновременно множество живых существ в их энергичном, порывистом движении в мир: младенцы, щенки, котята, птенцы, насекомые, цветы, ростки деревьев и другие, другие, другие — как орды завоевателей лезли в мир, наполняли разномерные его пространства!

Но вот пришел черед городу делать его выдох и открылись моему взору печальные, трагичные, страшные картины ухода из жизни тех, кто был обречен и теперь делал свой последний шаг за порог смерти. Город убивал своих жертв то предельно простым, то запредельно изощренным способом…

Поднялся сильный ветер. Я увидел, что облака ускорили свое движение мимо лика луны. Ночной ветер обрушился на город и полуголыми ветвями деревьев стал натягивать, а кое-где рвать электрические провода со столбов. Однако, большинство горожан мирно спали, не догадываясь, об исчезновении тока в их квартирах. Музыка продолжала играть, и вдруг словно оторвалась от нас и понеслась над городом, постепенно затихая. Демьян медленно опустил руки и вложил их в карманы своего плаща. Он присел на корточки, прислонившись к стене. Его печальное лицо было повернуто к луне, а его глаза и поза выражали такую грусть, что мне вспомнилась картина Врубеля «Демон сидящий». Я подошел к нему и присел рядом. В моей потрясенной от недавно пережитого душе проснулась вдруг давно забытая острая жалость, но я не знал, что сказать этому человеку.

— Может, покурим? — Предложил я неуверенно.

Обернувшись, он улыбнулся.

— Вот, кто у нас демон-искуситель! Ну, доставай свои сигареты.

Мы молча выкурили по одной и это была самая приятная сигарета в моей жизни. Я думал о том, как неожиданно прекрасно или уродливо жестоко проявляет себя реальность. Совсем еще недавно я был так слеп и глух к величию жизни. Как все переменилось! Только теперь, я осознал, что мне несказанно повезло. Повезло увидеть объемный, многомерный кусочек истинно-живой реальности.

— После увиденного в эту ночь, — заговорил я, — мне стало понятно, что значит переродиться. Кажется, это произошло сейчас со мной.

Но Демьян не ответил на мои слова. Он вдруг резко развернулся ко мне и суровым голосом спросил:

— Итак, мне нужно знать, Алексей, согласен ли ты пойти по дороге, на которую я зову тебя?

«Согласен!», пронеслось у меня в голове, и в пристальном взгляде Демьяна словно бы загорелась искорка радостного любопытства.

— Я согласен, — громко и уверенно сказал я и поднял глаза к небу.

Сквозь табачный дым на нас смотрели серебряные звезды, лишь кое-где закрытые позолоченными луной облаками и сама Луна, ночная царица, будто улыбалась мне. Постепенно я пришел в себя и мое душевное состояние уравновесилось.

— Скажи, а ты вообще живешь в небе или на Земле? — Задал я неопределенный вопрос своему собеседнику.

— На Земле у меня квартира, на небе дача с бассейном, — отвечал он шутливым тоном, поднимаясь на ноги и подходя ко мне, — если достойно справишься со своим делом, Алексей, то не исключено тебе побывать в гостях у меня на даче.

Я почувствовал, что наше ночное приключение подходит к концу, а мелодия к своей завершающей ноте. Мне захотелось выразить накопившееся восхищение и сказать что-нибудь напоследок.

— Ты знаешь, Демьян, благодаря тебе, я словно заново родился! Поверь, ничего прекраснее, чем эта мелодия не может быть на свете, проживи ты хоть сто жизней…

— Знаю, знаю, — перебил мою речь Демьян, — ты прав, такой музыке позавидовал бы даже такой известный композитор, как Иоганн Себастьян Бах…

И тут произошло нечто нелепое. Одновременно со словом «Бах» плечо Демьяна резко дернулось и я ощутил глухой, твердый как молоток удар мне в подбородок. Вспышка в глазах. Боли я ощутить не успел, разве что легкую тошноту. Проваливаясь в бессознательное, моя бедная голова успела таки сложить мгновенную фразу. Она звучала бы примерно так: «для чего я столько лет занимался боксом, если не научился реагировать на такие вот удары»!