Сергей Гончаров - Бездна

Собравшиеся на площади люди притихли, заметив надвигающееся на город звёздное диво. Весь Резерв - и те его жители, что эвакуировались, и те, что оставались, но всё равно пришли на площадь проводить отъезжающих напряжённо замер, ожидая неизвестно чего. Вот уже добрая половина усыпанного звёздами неба закрылось огромным корпусом плывущей по небу махины. Небесная крепость уже почти нависала над Резервом. И тут одновременно из нескольких "башен" её вырвались и устремились к земле ярко-красные беззвучные вспышки-молнии.

...Видели вы когда-нибудь ночную работу установок "Град"? Сорок направляющих стволов на каждой машине, полутораметровые ракеты, начинённые смертью по самое хвостовое оперение, аккуратная, в шахматном порядке, обработка местности... В трёх-четырёх километрах от "точки", где служил Кирилл, располагалась батарея таких "Градов" - с десяток машин при полном обеспечении боеприпасами, - и каждую ночь четыреста ракет, оставляя за собой огненные дороги, устремлялись к горам. Беззвучно и красиво. Звук приходил потом, протяжный и чем-то даже притягательный вой уходящей в небо смерти. Что творилось там, куда падали эти сотни реактивных мин, оставалось только гадать, глядя на полыхавший багровым заревом изломанный горный горизонт.

Кирилл наблюдал это два года почти каждую ночь. Мгновениями, миллионами долей секунды, пронеслись у него в голове старые воспоминания.

- Ложись! - заорал он не своим голосом, разрывая тревожную тишину площади. - На землю!!! Ложись!!!

Он схватил в охапку Татьяну и мальчугана, повалил, закрывая их собственным телом.

И тут начался Ад.

Земля дрогнула под ними и заходила ходуном, норовя сбросить пытавшихся вжаться в тело её людей. Наконец дошёл звук, и пространство заполнилось таким знакомым Кириллу свистящим воем. Вой, оглушительный грохот, крики людей, плач перепуганного насмерть мальчишки - через несколько секунд всё это уже смешалось в единую какофонию в голове Кирилла.

Ракетный удар накрыл сначала окраины посёлка, но волна смерти быстро ползла, разрушая всё на своём пути, к площади, к людскому скоплению. Чуть приподняв голову, Кирилл увидел, как медленно и торжественно оседает, подкошенный сразу несколькими взрывами, ближайший к ним жилой дом. А потом ракеты стали падать совсем рядом. Кирилл мгновенно оглох и ослеп, и только тело его ощущало бившуюся, словно в лихорадке, землю.

Смерть! Это смерть! - твердил он себе, продирая эту нехитрую мысль сквозь звенящий гул в голове.

И он пополз. Подчиняясь не разуму, который требовал от него: лежи, дурак, не двигайся, - подчиняясь невероятной силе дремучих инстинктов, он двинулся в первом попавшемся направлении, увлекая за собой Таню и мальчишку.

Земля билась в истерике, сверху на головы сыпалась всякая горящая дрянь, воздух был напичкан мелкой кирпичной пылью и гарью, от чего саднило и обжигало горло. Изломанный, искромсанный, исковерканный за несколько секунд асфальт стесал кожу на коленях и ладонях до крови. Но всё это было ничего, это всё пустяк - они пока живы, вот что главное.

...Руки потеряли опору. Кирилл почувствовал, как валится куда-то вниз. Следом за ним упали Таня и мальчик. Тут только Кирилл смог разлепить слезящиеся от ярких вспышек, дыма и пыли глаза. Открыл и понял - им повезло. Они удачно набрели, вернее наползли, на свежую воронку, что осталась от взрыва реактивной мины. Теперь, во всяком случае, они скрыты от звенящих в воздухе многочисленных осколков. Да и толкует солдатская мудрость, что дважды в одно место снаряд не попадает. Снаряд... А ракета?..

Космическое чудовище проплывало уже над самим посёлком, продолжая извергать из себя ракетные залпы. Правда, теперь эпицентр бомбёжки сместился дальше, однако и сюда, в это место, превращённое в течение нескольких минут в мёртвую пустыню, продолжали иногда врезаться ракеты, разнося и разрушая всё то, что ещё хоть малым образом возвышалось над поверхностью земли.

...Постепенно они приходили в себя. Три невероятным образом оставшихся в живых человека - мужчина, женщина и ребёнок. Самое страшное теперь было позади.

Кирилл подтянулся на руках к краю воронки и глянул на то, что еще недавно называлось центральной площадью и вообще посёлком городского типа. Безрадостный пейзаж безжизненной планеты предстал его взору. Все здания подчистую были разрушены, оставались от них лишь жалкие огрызки первых этажей, превращённых в руины. От людского скопления, равно как и от колонны автомашин не виделось и следа, и идти сейчас туда, чтобы попытаться отыскать оставшихся в живых людей, было страшно. Что там? Месиво обгорелого человеческого мяса вперемежку с камнем, железом и рваными лохмотьями одежды...