Федор Березин - Пепел

Вольное толкование исторических документов. Собрание сочинений. Моменты, не вошедшие, но обязательно бы попавшие в него, если бы о них было известно.

А ведь он бы мог согласиться. В конце концов, разве Аргедас Первый Неповторимый не был его противником или врагом базы? Разве не должен был бы он по своему воинскому долгу помогать любым силам оппозиции, возникшим в стане подземного королевства? Нет бы им по-хорошему объяснить ему возникшую ситуацию, поговорить по-доброму, взвесить все «за» и «против», растолковать свою позицию

— однако они пошли по другому пути: отвыкли они здесь от человеческого обращения, довоспитал их рабовладельческий строй, привыкли они тут приказывать да наказывать, а для дела это не всегда лучший метод, во всяком случае не в его варианте. То, что даже в случае удачи Хадас не имел никаких шансов выжить, кроме ничего не значащих обещаний, имело некоторый вес, но отнюдь не главный. Достали они его, по-настоящему достали.

Сейчас, чувствуя животом свое пластиковое оружие, он вновь прикидывал детали предстоящего предательства, взвешивал на языке слова приговора и наслаждался еще не свершившейся местью. А статус Восемнадцать уже не на шутку увлекся изложением очередной побасенки о нездоровых путях развития эволюции разумного вида животных с планеты Земля.

— Размышляя по-зрелому и отбросив все сентиментальные выверты, Земля не могла терпеть, чтобы где-то еще развивалась цивилизация с неизвестными целями. Земляне очень долго раздумывали о том, в каких направлениях могут развиваться цивилизации вообще, но это все были теоретические прикидки, имеющие под собой только наземный опыт истории одной планеты. После того как неконтролируемый прогресс привел в череду кризисов и практически при любых перспективах вел впоследствии к катаклизмам или же к поискам альтернативных путей, нежелательных, прежде всего реально правящим на планете структурам, прогресс взяли под контроль, а взятый под контроль прогресс — это и не прогресс вовсе. В принципе, все можно было объяснить общечеловеческими целями, потому как, в общем, процесс развития, по своей логике, в случае начатой, благодаря открытию Портала, звездной экспансии привел бы к замене человека неким альтернативным полуискусственным существом, более приспособленным для движения вперед. Куда при этом было девать уже существующее многомиллиардное человечество со всей его многотысячелетней историей развития? Чем бы оно стало после появления сверхумных и сверхприспособленных существ?

Когда Самму Аргедас сделал эту очередную паузу в своем разглагольствовании, Хадас Кьюм мило улыбнулся и, почти не разжимая губ, прошептал:

— Вас предали, статус Восемнадцать. Вас хотят убить. Они желали, чтобы это сделал я, но ведь это не в моих интересах.

Самму Аргедас не зря столько лет держал в руках рычаги власти. Для внешнего наблюдателя, по крайней мере по внимательности равного Кьюму, ничего в его поведении не изменилось, он продолжил речь на прерванном месте:

— Да и в принципе, кто мог гарантировать, что эти сверхлюди, в свою очередь, не устареют очень быстро, поскольку будут толкать локомотив развития невероятно интенсивно? И кто поручится, что они, в свою очередь, добровольно сдадут свои позиции неминуемо порожденным ими продолжателям с новыми волшебными свойствами? И что, если они не передадут эстафету разума следующим, а просто выберут собственное, пусть и несколько устаревшее морально существование? Не будет ли в этих условиях жертва прошлого, канувшего в Лету человечества, просто глупой? Ну какая разница, на какой стадии остановится прогресс, если он все равно встанет? Раз человечество дошло до своей верхней ступени, не есть ли правильным решением — остановиться и далее «не пущать»? И соответственно не только себя, но и всех других. Колония, имеющая вокруг себя неосвоенную до конца богатую планету и целую нераспаханную звездную систему, при этом желающая автономии во всем, становилась, по зрелом размышлении, очень опасной.

А там, за спиной Хадаса, вдруг раздались удары и задавленные голоса. Он покосился назад: видимо, Аргедас подал охране какой-то незаметный для других знак, потому как стражники, явившиеся с тыла, вязали всех прибывших с Хадасом людей, не глядя на статусы.

Затем телохранители вновь обыскали самого Хадаса и отобрали складной нож.

— Спасибо, пилот, — сказал ему Аргедас, быстро покидая помещение. — Вы останетесь при мне.