Михаил Белов - Экспедиция инженера Ларина

Как иногда от простого случая зависит судьба человека! Не повстречайся он с незнакомой девушкой возле доски объявлений — и кто знает, как сложилась бы его судьба.

— Полундра! — вдруг раздался голос Новикова. Он выбежал на палубу и ошалело посмотрел на матросов. — Чудное мгновенье. Шик!

На траулере все знали, что начальник экспедиции спас женщину. Лишь для Новикова это было неожиданностью, потому что, сменившись с вахты, он ушёл спать и проспал почти весь день. Однако женщину никто не видел, за исключением капитана, врача и кока, и её появление на палубе вызвало всеобщее любопытство. Гитара умолкла, перестали стучать костяшки домино. Пассажирка шла в сопровождении третьего помощника капитана Вершинина. Они остановились недалеко от матросов.

— Здравствуйте, ребята, — сказал Вершинин.

Матросы рассеянно ответили на приветствие, всё внимание их было обращено на девушку. Она вспыхнула и отвернулась. Вершинин засмеялся. Ребята переглянулись. Один Новиков не проявил смущения: он подошёл к девушке и поклонился:

— Очень приятно познакомиться с вами! Юра.

Саша протянула руку. Новиков щёлкнул каблуками, изогнулся и поцеловал протянутую руку.

— Смешной вы, Юра, — сказала девушка и улыбнулась.

Соболев был поражён. «Это же та самая девушка, которая плакала возле объявления! Как же она очутилась на катере?» Она была в тех же спортивных брюках и куртке, что и тогда. Но сейчас она казалась красивее. Золотисто-каштановые кудряввю волосы, глаза тёмно-синие, блестящие. Когда смеется, на щеках ямочки. Девушка несколько раз вопросительно взглянула на Соболева, видно тоже узнала, но он не решился подойти к ней. И не потому, что стеснялся, — не хотел этого делать в присутствии Новикова.

— Видали, как я пришвартовался! — хвастался Новиков, возвратившись к матросам, когда ушли Саша и Вершинин. — Буду идти на абордаж.

— Она уже взята на абордаж третьим помощником, — сказал Новикову Щербань.

— Вершинин сухарь. Девочки таких не любят, — категорически отрезал Новиков. — Это «чудное мгновенье» будет приписано в моём порту.

Вначале Соболев не принимал участия в разговоре. Нельзя сказать, что он не любил поговорить о девушках или поухаживать за ними. Но такой цинизм… Может, это особый морской шик?

— Ребята, бросьте, — сказал он. — Нехорошо…

— Не нравится — уходи, — Щербань насмешливо. посмотрел на Соболева. — Ишь, святоша нашёлся!

— Катись, лапотник, не держим, — процедил Новиков.

Соболев сжал кулаки, но сдержался. Матросы расступились, давая ему дорогу. Когда он проходил мимо Новикова, тот подставил ножку. Соболев споткнулся и растянулся на палубе. Раздался дружный хохот. Новиков, видя, что симпатии ребят на его стороне, переусердствовал и наградил упавшего пинком.

— Это уж ты зря, Юра, — заметил Щербань.

— Ничего, пусть знает наших, — огрызнулся Новиков.

Соболев поднялся. Большие глаза его сузились и потемнели. Одёрнув куртку, он подошёл к обидчику. Матросы разом отхлынули от Новикова. Щербань стоял в сторонке, скрестив руки, и криво улыбался.

— А ну, отшвартовывайся отсюда! — Новиков толкнул Соболева в грудь. Тот, словно обдумывая, что делать, гневно смотрел ему в глаза. — Сказано, уходи! — повторил Новиков.

— Сначала на вот, получай, — Соболев молниеносно нанёс противнику резкий короткий удар.

Новиков, как подкошенный, свалился на палубу и, падая, сбил Щербаня.

— Вот это удар! По всем правилам бокса, — воскликнул кто-то из матросов.

— Я тебя предупреждал, Новиков, что в долгу не останусь, — почти спокойно проговорил Соболев.

— Погоди ты у меня, лапотник, — ругался Новиков, лежа на боку и растирая левой рукой вспухшую скулу. Подняться, по-видимому, он не решался, боясь получить новый удар. Кулаки противника были увесисты, сила удара — пушечная. Щербань поднялся первым и, играя скулами, подошёл к Соболеву. Выражение его глаз, чуть раскосых, цыганских, ничего доброго не предвещало. Соболев побледнел, но остался стоять на месте.

— Бей его, Коля! Дай ему! — завопил Новиков.

Соболев и Щербань стояли друг против друга, готовые ринуться в драку. Оба одного роста, только Соболев, пожалуй, шире в плечах.

— Ну, — выдавил наконец сквозь зубы Щербань и вдруг неожиданно засмеялся, хлопнул Соболева по плечу и предложил: — Пойдем, выпьем. Люблю бесстрашных! Угощаю!

Соболев лёгким движением сбросил с плеча тяжёлую руку Щербаня:

— Не пью.

— Брезгуешь? — Щербань улыбался, но глаза его смотрели холодно и враждебно.