Геннадий Гор - Гости с Уазы

16 Время! Мой отец рассказывал о нем, когда я еще был ребенком, и я с любопытством смотрел, как движутся секундные и минутные стрелки на ручных часах, подаренных мне ко дню рождения. Отец рассказывал мне о древних людях, измерявших время с помощью солнечных, песочных, огненных и водяных часов. Он рассказывал и о современных методах постижения вечно убегающего времени и приборах, дающих возможность заметить движение материков и измерить неравномерность вращения Земли - какие-нибудь тысячные доли секунды в столетие. Он рассказывал о молекулярных часах и часах атомных, которыми измеряют время космонавты. Тогда шла речь о времени вне нас, людей, о физико-математическом времени, независимом от наших чувств. Но вскоре от своего отца и школьных учителей я узнал и о другом времени - о времени живом, субъективном, отраженном сознанием, о времени, неотделимом от человеческих чувств, о том времени, которое хранит человеческая память. Память! Что это такое? Как устроен "аппарат", созданный эволюцией вместе с человеком и сделавший человека хранителем своего прошлого? Удивительный "инструмент", дарующий человеку власть над утраченным, соединяющий каждого из нас со всей прожитой нами жизнью, обогащающий наши чувства и участвующий в беспрерывном создании того неповторимого, что называют личностью. Именно о личности, которую нельзя представить себе без памяти, то есть без истории ее становления, напоминали кибернетикам и инженерам философы, предостерегавшие их от крайностей и чрезмерных увлечений. Какой бы интеллектуальной и разумной ни была машина, умеющая вспоминать за вас и научившаяся помнить за все человечество, она не могла бы вспоминать за себя, потому что по всем принципам своего устройства она была бы начисто оторвана от своей собственной истории, у нее не могло быть ни детства, ни отрочества, ни юности, а ее зрелость была лишена становления. В грандиозной лаборатории, руководимой Мариной Вербовой, память изучалась во всех аспектах. Десять лет, назад Вербова, тогда еще совсем молодая научная сотрудница, сделала одно из величайших открытий века. Она проникла в биохимическую и биофизическую сущность человеческой памяти, раскрыла химическую тайну информации и тайну хранения ее, "шифр" или "код", заложенный эволюцией в молекулы кислот, умеющих остановить миг и хранить то, что динамично, быстротечно и стремится исчезнуть и ускользнуть. В те дни, когда о великом открытии знали только сотрудники Института времени, в лабораторию доставили труп неизвестного, прибитый морской волной на берег. Никто не знал ни его имени, ни его прошлого, прерванного так трагично. И вот Марина Вербова, вооружась всем, что она недавно узнала о сущности памяти, заставила "заговорить" мертвый мозг. Молекулы клеток мозга, ведающих памятью, продиктовали исследовательнице все, что "записала" на них жизнь этого человека. Марине Вербовой удалось узнать не только имя, возраст, национальность, место рождения и профессию погибшего, но почти всю его биографию, причем биографию не только внешнюю, известную его родным и знакомым, но биографию внутреннюю, интимную, хранившуюся в клетках мозга, тот способ, каким человек видел мир. Все узнанное Вербовой было записано с помощью специально созданного в лаборатории прибора. Таким образом, был найден способ хранения внутреннего духовного мира человека, его личности, хотя оболочка, нервы и чувства погибли. И самое удивительное, что Марина Вербова и ее помощники знали об этом умершем человеке гораздо больше, чем знал он сам о себе, когда был жив, потому что перед ними открылось и то, что человек в обычном состоянии не мог вспомнить. Модель внутреннего духовного мира этого человека, модель психического поля хранилась в одной из многочисленных комнат лаборатории проблем памяти. Ключ от этого хранилища Вербова всегда носила с собой и никому не разрешала общаться с тем, кто как бы продолжал пребывать среди нас, одновременно отсутствуя и растворяясь в бесконечном. Человека не было, но жила его память. Для иллюзии Вербова восстановила и его голос, что, может быть, не следовало делать. Журналисты и торопливые популяризаторы новых научных идей и открытий в свое время много писали об этом феномене, пока Вербова не опубликовала статью, в которой опровергла все сенсационно преувеличенное, что просочилось в прессу, телевидение, радио и квантовую связь. С необычайной ясностью и безупречной логичностью Марина Вербова изложила суть дела и отделила истину от всех наслоений. В этой интересной и глубокой статье она дала развернутое материалистическое обоснование своей теоретической и экспериментальной работе. Она дала остроумный и исчерпывающий ответ на вопрос о том, что такое память и какую роль играют нуклеиновые кислоты в хранении "прошлого", кислоты, известные своей беспримерной устойчивостью. Она поведала миру много нового о малоизученной деятельности этих феноменальных кислот, а также о том "запаснике" в клетках мозга, где хранится невообразимое количество отраженных сознанием фактов и событий, резервированных и не использованных в сознательной жизни индивида. Она подробно рассказала и о том, как она "записывала" память погибшего. Это была не простая электронная запись, а искусно созданная модель, почти точное воспроизведение работы мозга, тонкой и точной работы нуклеиновых кислот. Она не забыла также записать все цепочки молекул тех высокомолекулярных соединений и чувствительных кристаллов, с помощью которых она воспроизвела невоспроизводимое. Забыла Марина упомянуть только об одном: для чего она так точно воспроизвела голос погибшего, смоделировав голосовые связки, живую и неповторимую интонацию? Когда я спросил ее об этом, она улыбнулась и в свою очередь спросила меня: - Вы что любите больше: схему или жизнь? - Жизнь, - ответил я. - Я тоже больше люблю жизнь, чем схему.