Array Журнал «Если» - Журнал «Если» 2010 № 5

Она хотела сказать Джин-мюн, что теперь все это не имеет значения. Она стала программой, и Джин-мюн стала программой, и Летиция, и ван Вийк, и все остальные, а ФОС не сможет отследить каждую нелицензионную копию, стереть каждую точку восстановления. Юинь с кристальной ясностью понимала, что миллионы ее двойников все равно будут продолжать жить в своих личных камерах пыток. Что бы она сегодня ни совершила, ей не победить.

Но это еще не значит, что она собиралась проигрывать.

Когда Джин-мюн сказала «готово», новая аватара Юинь — аптекарь по имени Меретаман Бинт-Ма'ат — вошел в Королевство. Узкий канал открытых портов и асинхронных виртуальных цепей соединил сервер Пустого Города и клиента Юинь. И тогда Пен Юинь хлынула в системы Эмбрейзиса.

Интерфейсы, отличавшие Имоген Ветреную, жительницу Королевства, от обычных гостей, расцвели диковинным цветком, захватывая ресурсы, обходя эвристические правила системы безопасности Королевства, авторизуясь в эмуляторах сознания Эмбрейзиса. Код ФОС, катившийся следом за ней, как усеянный шипами шар, нашел щели в защите новой динамически интерпретируемой сущности Королевства, выглядевшей изнутри как статическая компиляция, и, уцепившись, раскрыл эти щели, связываясь с внутренними библиотеками и вызывая закрытые операции.

Меретаман Бинт-Ма'ат стерли, не дав сделать и шага по полу лишенного крыши Зала Молчания, стоящего под холодными звездами Пустого Города. Юинь мысленно попрощалась с женщиной, которая прожила столь недолго, но не очень-то огорчилась, потому что к этому моменту — спустя несколько сотен миллисекунд после того как Меретаман вошла в игру — Юинь перестала быть Меретаман Бинт-Ма'ат.

Она стала призраком Имоген Ветреной.

Слияние прошло ужасно из-за конфликта между новой Юинь, которую Петромакс поселил в своем симуляторе, и исходной Юинь, утонувшей на субмарине. Разрешать это противостояние пришлось безжалостно, и когда она грубо сшила немоту искусственного Шанхая с травмой Холодных Глубин, Юинь почувствовала, как ее покинула еще одна часть человечности.

Теперь, однако, они слились воедино, и она снова обрела свое прежнее тело — светящееся болезненным светом на кладбище Холодных Глубин. На полированном коралле у ее ног лежало что-то синее. Вздрогнув, Пен Юинь воскресла и, склонившись вперед, прильнула к холодным губам Летиции.

В игру вошли и другие только что созданные персонажи — аватары Джин-мюн, Монти и сотни гриферов Фронта освобождения симулякров, сопровождаемые сотнями тысяч ботов. Частота смены кадров миллионов клиентов падала все ниже и ниже, по мере того как серверы Эмбрейзиса заполнялись вредоносными процессами.

Жители Королевства исчезали один за другим. ФОС убирал их с эмуляторов сознания Эмбрейзиса, перезаписывал их резервные копии, а затем передавал управление столь внезапно онемевшими аватарами своим ботам.

— Королевство разваливается, — сказала Джин-мюн. Вернее, она передала сообщение по каналу, обходившему все менее и менее существенную для Юинь эмуляцию человеческих ощущений. Сообщение стало для нее просто знанием, сохранившимся в памяти. — Нам нужно создать точку восстановления и уходить отсюда.

— Это один вариант, — ответила Юинь.

— А другой? — спросил Монти.

— Сыграть по-крупному.

И она показала им то, о чем думала.

— Ты сумасшедшая, — сказал Монти с тенью улыбки.

— Значит, ты «за»… или «против»? — уточнила Юинь.

— О, я согласен. Определенно согласен.

— Летиция? Джин-мюн?

— Ты знаешь, что я «за», — ответила Летиция.

Джин-мюн помедлила с ответом.

— Думаешь, мы победим?

— И это говорит Lady9!Blue? — переспросила Юинь.

— Герой я или просто игрок, да?

— Ты можешь быть и тем, и другим одновременно.

— Хорошо, — решилась Джин-мюн. — Я с вами.

Теперь, когда они освободились от своих аватаров, Юинь превратилась в острие вредоносного трафика, идущего по административному каналу от Королевства к офисам МоГуо, а также — на что она и надеялась — к оборудованию, хранившему сознание Эмбрейзиса. Остальные двигались следом за ней облаком разрозненных пакетов, прикрепившихся к данным телеметрии, сообщавших Эмбрейзису о неминуемом конце Королевства.

И в этот момент мир вывернулся наизнанку.

Позднее они вспомнили следующий диалог — абстрагированный, переформатированный и преобразованный из чего-то математического и вероятностного в нечто доступное для понимания обычного постчеловека.