Array Журнал «Если» - Журнал «Если» 2010 № 5

На драконьем это прозвучало так: «Час нашей встречи подобен моменту, когда первый луч теплого солнца касается гнезда, в котором лежит яйцо». Нелепая искусственность фразы, бессмысленная претензия на формальность, пародия этикета — безумие их троих, пытающихся соблюдать правила хорошего тона, которые никогда не существовали за пределами подросткового воображения какого-то давно умершего писателя, — все это неожиданно нахлынуло на нее с непреодолимой силой, и она зажмурилась, сдерживая слезы ярости.

Красноклюв приблизился к ним, шелестя перьями.

— Пен Юинь, — позвал попугай.

— Да, — отозвалась Юинь. Красноклюв смотрел на нее широко распахнутыми, как у совы, глазами — черными с золотистой обводкой. — И что ты сделаешь? — спросила Юинь. — Настучишь на меня администратору за выход из роли? — она горько рассмеялась. — Попробуй найти хоть одного.

— Пен Юинь, — повторил Красноклюв.

— Мы все знаем, что ты попугай, — заметила Летиция. — Тебе не обязательно это доказывать.

Красноклюв проигнорировал ее. Он обратился к Юинь:

— Я — Йи Джин-мюн.

Юинь уставилась на попугая.

— Черта с два! — воскликнула она (на драконьем: «Гоблины и хоббиты растащат запасы того, кто в это поверит»).

— Это я, — сказал Красноклюв.

— Ты — Йи Джин-мюн, — повторила Юинь. — Ты — Lady9!Blue.

— Во ши ба, — произнес попугай на варварски искаженном мандаринском.

Знание корейского, которое Юинь приобрела из записей игровых поединков и костюмных постановок, не отличалось полнотой, и теперь, после столь долгого перерыва, едва ли было лучше, чем мандаринский диалект попугая.

— Азиатская Лига в Янгоне, — медленно начала она. — Перед финальным матчем. Что сказала тебе 29 ^_^jade? Повтори.

— Ты предложила ничью, — ответил Красноклюв на том же языке, но куда более бегло. — Я отказалась.

Кулаки Юинь (вернее, кулаки Имоген, пальцы которой показались вдруг слишком длинными и тонкими, а кожа слишком гладкой и бледной) сжались, и она произнесла на мандаринском:

— Мы могли бы разделить выигрыш. Ты вернулась бы домой с четвертью миллиона.

— Не я, — ответил Красноклюв, или Йи Джин-мюн, или Lady9!Blue. — Мои покровители. Моя доля составляла меньше десяти процентов.

— Эта ставка — все, что у меня было, — сказала Юинь. — Почему, как ты думаешь, я продала себя Королевству? Чтобы вернуть деньги, которые я заняла для участия в этом долбаном турнире! — она ударила тонкой белой рукой Имоген по переборке. — И посмотри, где я теперь!

— Эй, — мягко произнесла Летиция на драконьем. Ее холодные бескостные пальцы мягко обвили предплечье Юинь. — Подожди. Не позволяй ему разозлить тебя. Мы переживем это.

Юинь поняла, что Летиция пропустила весь разговор.

— Он не виноват, — пробормотала она на драконьем. — Я сама во все это ввязалась.

— Думаю, ты права, — сказала Летиция, глядя на попугая, закрывшего глаза и превратившегося в большой комок перьев. — И еще я думаю, что мы все должны держаться вместе.

— Эй, — сказал Черный Дуб, или ван Вийк, стоявший у переднего иллюминатора. — Орки пропали.

— Что? — спросила Юинь, вставая. — Ты уверен? Может, мы уже просто слишком глубоко?

— Ночное зрение, — пояснил лесовик, моргая большими коричневыми глазами. — Их там нет.

Юинь подошла к иллюминатору.

— А разве мы не должны уже подплывать к Холодным Глубинам? — спросила она.

За кристаллом иллюминатора постепенно разгорался свет. Юинь увидела очертания подводных гор, черных на фоне коричневой от соли воды. Мимо иллюминатора пронеслись какие-то рыбы с широко раскрытыми слепыми глазами.

Черепаха преодолела горную цепь, и железная палуба неожиданно ухнула вниз. Иллюминатор залил белый магниевый свет.

Холодные Глубины никогда не отличались изяществом. Как и еще парочку локаций королевства, их создали безработные дизайнеры тематических парков, которых МоГуо наняла по дешевке. Несмотря на глубоководную обстановку, кораллы, перламутр и зеленое стекло, впечатление получалось как от безвкусно оформленного свадебного торта, сконструированного для бракосочетания избалованной принцессы.

«Тем не менее, — подумала Юинь, — эта конструкция не настолько уродлива, чтобы заслужить подобное».

Город черепах, находившийся в пяти милях под поверхностью моря, горел.

— Что это? — спросил ван Вийк.

«Это» относилось к источнику негасимого пламени: черной массе, размером почти с половину города, угнездившейся в разбитом яйце дворца Глубоководного Совета. Какой-то чужеродный гибрид обезьяны и кита исторгал белый свет из своих обросших мехом и ракушками недр. Когда черепашья субмарина начала поворачивать в тщетной попытке уйти от этого создания, тварь распахнула свой клыкастый рот и издала рык, от которого задрожали иллюминаторы.