Олег Абазин - Пришелец

– Без одежды ведь лучше, - произнёс он, словно пропустил последние Пашины слова мимо ушей.

– Почему без одежды лучше? - спросил тот. - И ты никого не стесняешься?! Даже девчонок?!

– Причём здесь девчонки! - не менялся его голос (всё также, с трудом выдавливал он из себя слова). - Просто обнажённое тело лучше соприкасается с космосом.

– С космосом? - переспросил Тидоров, словно решил, что ему послышалось.

– С мирозданием, - поправился Кучко.

– Насколько мне известно, - говорил Паша, - то лучше всего обнажённое тело соприкасается с противоположным ему полом, или… или, как у вас, соплячков, с рукой. Так что там всё-таки происходит-то? - Поднялся он с места и направился к двери.

– НЕ ХОДИ ТУДА!! - отчаянно вскрикнул Георгий, тоже подскочив с места и приготовившись стоять до последнего, но этого самоуверенного здоровяка не выпустить в коридор.

– Да что такое-то, я не пойму?! - остановился он - так сильно крикнул Кучко. - Объясни ты толком!

– Лучше тебе ничего не знать, - ответил он. - Лучше сидеть в палате и никуда не выходить. И желательно зашторить чёрные шторы.

– Какие чёрные, - посмотрел он на шторы. - Они же разноцветные. Ты что, дальтоник?

– С улицы будут казаться чёрными. Я знаю.

Тидоров сел на пустую, (ждущую новичка) койку. - Ну хоть намекнуть можешь, что там делается?

– Там… - говорил Кучко, -…там…там…

– Там-толька-там-толька-там… - скороговорочно пропел он "Блестящих", - знаю я такую песню, "Кореец, Анатолий Там" называется. Больше ты ничего сказать не можешь?

– Там кошмар, - вырвалось вдруг у Кучко. - Видишь, какой я пришёл? А тебе достанется ещё больше…

– МНЕЕЕЕ??? - протянул он. - Да я же всю больницу урою! Я же каратист, сынок! Ты забываешься! - бахвалился он, поднимаясь с места и направляясь к двери. - Опять, небось, эта дура, санитарша! (вспоминал он о Свете Олеговне) Вот по ком палка-колокол плачет!

– НЕ ОТКРЫВАЙ ДВЕРЬ!!!!! - разрывался оттолкнутый в сторону Кучко. - ОНИ тебя в такого же как я инопланетянина превратят!!!! - но Тидоров его уже не слышал. - Там всё с ума посходило, и больница превращается в космический корабль. Скоро улетим отсюда к чёртовой матери. - Хоть голосочек его был и истощён от обезвоживания, но он старался как мог игнорировать свою "беспомощность" и орать, чтоб этот придурок-Тидоров мог услышать хоть словечко и вернуться назад, переспросить, а не ослышался ли он.

– Ох ты, полегчало! - произнесла сестра (звали её Лизой) брату (звали его Петром), войдя в проникнутые зловещей настораживающей тишиной коридоры детской больницы.

– Нога, что ли? - осведомился Петя.

– Ну! - не верила та сама своему состоянию. - Как-то меньше болит. Как будто больница эта какая-то целительная.

– Какая-то в ней, значит, хорошая энергетика, - изрёк Петя. - Где-то я читал про это. Может пройдём чуть-чуть вглубь больницы, так у тебя нога вообще пройдёт?

– Да я тебе наврала, дурак! - вскрикнула Лиза. - Дочего же ты у меня тупорылый!

– Как, наврала?! - остановился он и отдёрнул её руку с своего плеча. - Ты за дурака-то и за тупорылого у меня ответишь!…

– Нога на самом деле стала болеть ещё больше, - объяснила она ему, стоя на одной ноге, - как мы сюда вошли. Ты ж к оттенку того, что я говорю приглядывайся-то, не только слушай слова, и не будешь тогда таким лохом.

– Слушай, ты прямо наказание у меня какое-то! - отреагировал Пётр на все вместе взятые совокупности её поведения. - И я должен после этого помогать тебе идти?

– Всё равно, больница-то добрая, - проговорила она. - Разве ты по царящей вокруг атмосфере не чувствуешь доброты? Она ведь так и веет вокруг, так и летает вместо воздуха.

– Ты что, напердела? - принюхался он и Лиза в одно мгновение разразилась хохотом.

– Боже мой, какая же ты всё-таки дура! - пытался он перекричать её хохот. - Не выросла с трёх лет ни на сантиметр!

– Сам ты дурак! - перестала она хохотать. - Ты привёл меня сюда зачем?, чтоб пешком бродить по всем девяти этажам; лифты в этой заброшенной больничке наверняка не работают!

– Почему, заброшенной? - полюбопытствовал он.

– А ты посмотри вокруг. Или, хотя бы, прислушайся…

– Опять воздух испортить собралась?

– Я серьёзно, - сделала она серьёзную мину.

– Ну почему же, - отозвался он на её серьёзность, - я, когда мы сюда входили, что-то слышал… Не то, что беззвучно прозвучало позже, а… По-моему, чьи-то голоса слышал.

– Детские или взрослые?

– Кажется, взрослые.

– А ты перекрестился? "Кажется"!

– А чё ты испугалась-то тогда? - решил он, или сменить тему, или ответить на её вопрос.