Мишель Герасимова: Зона Сумерек

— Знаешь, Конни, я не знаю, что тебе делать. Это не в моей компетенции давать такие советы, — безразлично сказал Макс, с типичной ему мужской солидарностью.

Вот такой он пень бесчувственный. Его даже не заботит несчастье друга. А считает ли он вообще Конни своим другом? Может, после смерти этой таинственной Габриэль ему стало плевать абсолютно на все, в том числе и на свою жизнь?

Габриэль… Вспомнив о ней, я шагнула назад и поняла, что снова подвластна себе. Возращаться в спальню я не хотела, там меня, наверно, ожидает Маришка. Чтобы не выдать себя, нарочито громко закашляла и вприпрыжку спустилась по лестнице. Удивительно, как только я не свалилась, ведь меня ужасно трясло.

— Эй, напарнички, а чего вы такие хмурые? — нарочто весело сказала я. Если бы хоть кто-то знал, каких усилий мне стоило сдерживать слезы и выставлять на показ веселую улыбку…

Макс, прищурив глаза, внимательно смотрел на меня. Я отвела от него взгляд. Нет, лучше не смотри сейчас на него, иначе все плохо закончится. К чему страдать, если ты знаешь правду?..

— Небольшие проблемы, — невозмутимо сказал Макс.

— На работе? — наивно предположила я.

— Нет. Личного характера, тебя это не касается.

Конечно же, не касается, еще как касается!.. Если бы ты не по своей воле, а по воле проказливого призрака, который таким образом решил выразить тебе благодарность за то, что ты его прикончишь, узнал бы то, без чего тебе прекрасно жилось, как бы ты выглядел?!

Я отвернулась к стене, будто разглядывала картину. Пытаясь сдерживать слезы, невольно закусила нижнюю губу. Кажется, я схожу с ума… Если я итак до конца надеялась, что все это просто страшный сон, который скоро закончится, то теперь мне кажется, что я в глубокой коме. Неужели я так сильно ударилась головой?

Хм, глупая, не пытайся обмануть саму себя. Но я не могу поверить в то, что Габриэль — моя биологическая мать. С чего бы? Конечно, все признаки на лицо и на лице… Но… это уже слишком!

По природе своей я никогда не была нормальным ребенком. Конечно, многие девочки в моем возрасте любили читать фэнтези и тому подобную дребедень, но они никогда не подозревали, что в этих сказках есть весомая доля правды!.. Что же я за аномалия такая, раз со мной такие вещи происходят?

Иногда я представляла себя кем-то, ну… из мифологии… Но я не просила делать меня вампиром! Почему именно вампиром? Почему на меня не напал какой-нибудь другой монстр?!.. Хоть какое-то разнообразие…

Я тихо рассмеялась. Так, это уже похоже на истерику, только этого мне еще и не хватало.

— Макс… — я и не думала, как тяжело мне будет произносить его имя вслух. — Нам нужно сжечь куклу, — может это меня отвлечет.

Макс выжидающе посмотрел на меня. Чего он ждет?

— Хорошо, — наконец сказал он. — Неси куклу.

Я послушно поднялась в спальню, вытирая на ходу ненужные слезы. На кровати, свернувшись калачиком, лежала Маришка, вобнимку с куклой.

Мне стало жаль девочку. Ведь она ни в чем не была виновата…

— Маришка… — хрипло позвала я.

— Я знаю. Теперь я могу уйти, — она улыбнулась. Как обычный ребенок… — Дождалась…

Я села рядом и притянула девочку к себе. Как можно бояться призраков? Они же тоже когда-то были людьми… И я сижу с призраком на руках, только… почему девочка так материальна? Не знаю, может, со временем я пойму, когда выучусь… Почему люди так ненавидят этих существ? Я работаю вместе с такими же призраками, живыми мертвецами, вампирами, оборотнями, иномирцами… И про всех них мне доводилось только читать. Думаю, надо гордится тем, что я причислена к тайне.

Маришка поудобнее устроилась у меня на руках.

— Ты не хочешь уходить? — спросила я, чувсвуя, что на глаза снова начали наворачиваться слезы.

— Наоборот, очень хочу. Я многое поняла, после встречи с тобой. Ты для меня стала настоящим другом, которого у меня никогда не было. Я чуть не убила тебя из-за своей неоправданной жестокости, а ты продолжала относиться ко мне по-доброму. Я не чувствовала от тебя страха. Ты никогда не боялась меня. Твое тепло… оно так успокаивает… Оно изменило меня. И ты догадалась, как избавить меня от мучений.

— Ну, я дошла до этого не своим умом, — попыталсь пошутить я.

— Я знаю, Аня, — я удивилась. Разве я когда-то называла ей свое имя? Хотя, в этом нет ничего удивительного. — Я очень устала… Все это время я творила зло, сама того не осознавая. И сейчас… мне стыдно.

Я больше не могла сдерживать слез. Не слишком ли много я сегодня плачу? А что поделать… Я прижала к себе Маришку и начал качать её, как маленького ребенка. Черт, да она и есть маленький ребенок! Бедная малышка, которая стала монстром из-за амбиций и похоти своего отца. Она не убийца, она — жертва!