Мишель Герасимова - Зона Сумерек

— Вижу, не забыли. А кто забыл, напомню — костюмы обязательны. Такое правило. Все поняли?

— Да, — хором произнесли девушки.

— Хорошо, — она довольно улыбнулась.

Все принялись за обед. Никто не проронил ни слово, не только потому, что они благовоспитанные мадмуазели, сколько из-за того что за всеми следил пристальный взгляд Альфонса. Не знаю, как это у них называется, но по-руссски банальный завуч.

Но молчала я не столько из-за этого. У меня жутко чесался затылок. Вы не то думайте, просто у меня было ощущение, что за мной кто-то следит, при том похоже чем-то на взгляд мистера Девида, но это не могло быть правдой, так как он воплоти сидел передо мной на другом конце зала. Наверное, у меня начинается мания преследования. Как тут ей не развиться.

Отобедав, мы отправились по комнатам. Время отдыха, прям как в лагере. По счастливой случайности, Тереза оказалась моей соседкой.

— Я зайду к тебе через полчаса, — сказала она и быстро вошла к себе.

— Хорошо, — сказала я пустому коридору.

Что ж, у меня появилось время отдохнуть и побыть самой собой. А ничего гимназия, в принципе, приличная.

Я сняла чепчик и сноп золотистых волос упал мне на плечи. На зеркале лежала расчестка. Я посмотрела на неё и грустно вздохнула. Маловата будет. Порывшись в сумке я выудила оттуда другую, побольше. Еле расчесав гриву, а по другому её никак не назовешь, я успокоилась. Даже голове легче стало.

Вид девушки, упавшей в обморок, все не выходил у меня из головы. Вся бледная, какая-то потрепаная, синяки под глазами. А глаза бесчувственные, словно пустые. Такое чувство, что из неё кто-то или что-то все соки выпило. Может, эта девушка в руках вампиров побывала? Очень может быть. Надо не забыть Максу об этом сообщить, пусть сам мозгами пораскинет, он же у нас умный. А я что-то очень устала, прилечь, что ли?

Только я прикрыла глаза, как меня отвлек резкий стук в дверь. Я пошла открывать, уверенная, что пришла Тереза. Но внутренний голос бил тревогу. Но нечто другое, что-то третье само вело меня к двери, в то время как мое «я» не могло разобраться в образовавшемся сметении чувств.

В дверь снова постучались. Скрипучее чувтво тревоги настоятельно билось в сердце. Кто-то взялся за дверную ручку с другой стороны и попытался открыть.

— Мадмуазель Анна, откройте, — услышала я требовательный голос мистера Девида.

Вот это номер… Что ему здесь надо? Откуда он узнал, где моя комната? Хотя, это не может составит большого труда. Набрав в грудь по больше воздуха, как перед прыжком в воду, я решительно открыла дверь.

— Наконец, — раздражительно сказал он и вошел. — Вы в комнате одна?

— Да, — холодно сказала я, пытаясь сдерживать волнение.

Он повернулся ко мне и улыбнулся.

— Это хорошо, — сказал он.

— Что хорошо? Чего вам нужно? — я отступила на шаг назад.

— Вы не так меня поняли, Анна, — он сделал ещё шаг ко мне.

— Мистер Девид…

Он скривился как от лимона.

— Ну, зачем официально, мы не на уроке. Называйте меня просто Девид, — он снова загадочно улыбнулся, будто во мне старую подругу из детства увидел.

— Ладно, Девид.

— Вы не забыли о моей просьбе? Сегодня вечером я бы хотел, чтобы вы зашли ко мне. У меня к вам есть разговор.

— Не волнуйтесь, я не забыла. Сейчас время для отдыха, так что вы не могли бы уйти? Я хотела бы отдохнуть. К тому же, если вас кто-нибудь увидит, потом проблем не оберемся.

— Конечно. Я сейчас уйду, но и вы не забудьте о моей просьбе.

— Конечно, — я почувствовала что-то странное. В меня будто кто-то вселился. Мое второе «я» сидело и помалкивало, но таинственная третья личность упрямо вырывалась наружу. Кто эта незнакомка? Такую себя я ещё ни разу не видела. Что со мной творится?..

Девид смотрел на меня и улыбался. Чего он лыбится, хочет произвести впечатление? Если да, то у него это плохо получается.

Я мельком бросила взгляд в зеркало. Что такое? Я… совершенно не отражалась в зеркале. Или отражалась? Нет, отражалась, но не отчетливо. Расплывчато.

Что это такое?

Я не могла себя узнать. Лицо из розового стало белым. Не болезненно белым, а в полне приятного цвета. Из привычных кари-зеленых глаза стали гореть зеленым малахитом. Пышные волосы небрежно спадали на лицо и плечи, губы горели малиновм цветом.

В комнате стояла абсолютно другая Аня.

— Не смею вас больше задерживать, — Девид едва поклонился мне.

— Постойте, — видимо, сказала это я, но не молодым звонким голосом, а приниженым, приказного тона.