Аркадий Стругацкий - Планета Багровых Туч ( Собрание сочинений - В 11 т. Т. 1 - 1955–1959 гг.)

Эти слова Франса — лозунг не фантастики, но Литературы вообще. И стократ — литературы русской. Ибо ни в одной стране мира нет и не было культуры и народа, столь явно ориентированных на фантастичность мировосприятия. (Философ, вероятно, сказал бы «мифологизированный менталитет» или еще что—нибудь заковыристое). Не одно поколение наших людей выросло на сказках — и не только о леших—водяных и прочих языческих атавизмах, но и о добром и умном барине—царе—боженьке; о дураке, который оказывается в выигрыше у умных. И самое, конечно, главное, самая наша народная и обожаемая мечта — сказка о Емеле, который не то что не работая, а даже и не вставая с печи, творил что хотел!.. Впрочем, и былинный его предшественник Илья Муромец тоже был не из тех, кто регулярно тренируется… Что же удивительного, что русская литература, которая, как всем нам известно со школьной скамьи, корнями уходит в народное творчество, так тяготеет к сказкам, или — говоря нынешним языком — попросту пропитана фантастикой сверху донизу?

А правда… Какую правду можно было бы положить на великую музыку Исаака Осиповича Дунаевского? Правду о голоде, правду о ссылках и расстрелах?.. И, кстати, что делали бы те, «неофициальные» — во главе с Александром Галичем, в воистину свободной и счастливой стране, где действительно «с каждым днем все радостнее жить»? Да, это цинично, но давайте говорить честно. Чего стоил бы пафос солженицынского трагического реализма без его оборотной стороны — фантастического построения не искусства, но самой жизни? Нет, этот народ, как никакой другой, готовили к восприятию именно фантастики. Примерам несть числа. Скажем, так ли уж далеки «реалии» каких—нибудь «Девчат», или великого и неповторимого «Цирка», или вдохновенных до прозрачности «Трактористов» — от «Страны багровых туч». (Помните этот апофеоз в финале фильма «Цирк»: «— Теперь понимаешь? — Тепер панимаеш») Давайте наконец сознаемся, что вся «русская советская» литература и соответствующее киноискусство — сплошь фантастика. И далеко не всегда — бездарная. Да, вранье, зато — Искусство! А то, что не фантастика — то у нас и не искусство. Вот «Архипелаг» — сплошь правда, и «Жизнь и судьба» — тоже. А читать интересно только один раз: факты… Что больше фантастика — «Как закалялась сталь», в которой — ни слова правды, или «Трудно быть богом» — где ни слова фальши?..

Вероятно, есть и исключения — наши настоящие реалисты, которые, как и полагается исключениям, подтверждают правило. И все же масштаб у них, думаю, иной. Где российские Хемингуэй, Фицджеральд, Белль, Фейхтвангер, Ремарк?.. Есть, правда, Гроссман и Солженицын, есть Шаламов и Довлатов, но разве «Жизнь и судьба» Гроссмана — это «Война и мир»?..

И разве «Война и мир» — это реализм?.. Не считая, разумеется, психологии и правды характеров. Но если брать за критерий это, тогда, пардон, вообще никакой классификации не останется — только разделение на талантливое и бездарное. Что, впрочем, и есть единственное настоящее деление. А «фантастика — не фантастика» — это так, от лукавого…

Рядом с вопросом о реалистичности нашей литературы негромко, но явственно звучит и еще один, подобный же. Вопрос об уме писателя и уме героя. Уже о «Горе от ума» Пушкин писал, что в этом произведении единственный умный человек — автор. Умные же герои самого Пушкина, — а следом Лермонтова, Гончарова, Тургенева, Чехова — составляют, как известно, плеяду «лишних людей». И цепочка эта не заканчивается в девятнадцатом веке. Герой нашей литературы, «хороший» он или «плохой» — традиционно либо не слишком умен (возьмите любого персонажа «Мертвых душ», «Анны Карениной», «Вишневого сада»… ну все—все, прошу прощения, больше не буду), либо страдает, гибнет. За «лишними» прошлого века следуют герои Булгакова, Ильфа и Петрова, Трифонова, Аксенова, Венички…) Почему так получается?

Герой, как известно, не умнее своего автора — сравните хотя бы Холмса, Мегрэ и Джеймса Бонда. И психика героя — не более здоровая, чем у писателя (подтверждение тому — персонажи Гоголя и Достоевского). Это многое объясняет относительно судеб русской литературы — и, конечно, ее героев. Особенно — в наше время…

В каком—то смысле очень собирателен роман «Мастер и Маргарита»: там умный герой либо гибнет (сходит с ума), либо он — вообще потусторонняя сила, то есть — персонаж фантастический. А все остальные — вышли целиком из нашей классики, которая так часто сродни сатире. Где же умные нормальные люди? А вот там — в западной литературе. У Белля, Ремарка, Фейхтвангера… И — очень редко — здесь. Но тогда уж, извините, в фантастике. Не та, знаете ли, у нас ситуация, чтоб одновременно быть умным и нормальным!