Александр Сухов - Армагеддон объявлен

– Вот и ладушки! – облегченно вздохнул Травий. – За сим оставляю тебя на растерзание твоим товарищам… – И, как бы оправдываясь, напоследок добавил: – А что я могу поделать, если один лишь неугомонный огр достал меня похлеще всех вместе взятых министров, генералов и главврачей.

Едва лишь полноватая фигура Травия скрылась в недрах темного больничного коридора, в палату ворвалась запыхавшаяся Кайла и, подбежав к постели больного, замерла в нерешительности. Ей ужасно хотелось обнять любимого, припасть губами к его изможденному лицу, но она также опасалась причинить ему вред каким-нибудь неосторожным движением.

– Зенон, ну как ты? – отчего-то полушепотом спросила Кайла.

– Все в порядке, родная, – так же тихо ответил Зенон. При этом он ловко схватил девушку за руку и, усадив рядом с собой на кровать, спросил зачем-то: – Наверное, не слишком хорошо пахну?

– С чего ты взял?

– Ну как же – провалялся в постели аж два месяца, наверное все потом и лекарствами пропахло. Вот угораздило!

– Вот глупенький! – Девушка ласково потрепала его по основательно отросшим локонам. Затем нежно провела ладошкой по щеке. – Пока ты лежал в коме, тебя не только регулярно мыли, но брили и подстригали ногти. Постель также меняли.

– В таком случае, – он привлек ее к себе, – имею право. – И жадно впился губами в прелестный ротик любимой…

Потом Кайла начала вводить его в курс текущих дел:

– Месяц назад в наш город приезжали твои родители и сестренка, я познакомилась с ними. Хорошие они у тебя, а Карина такая хохотушка и проказница, каких поискать. Мы с ней подружились, теперь заваливаем друг друга письмами. Я пишу все больше о твоем самочувствии, а она мне о своих сердечных делах.

– Какие еще сердечные дела в неполные шестнадцать?! – возмутился Зенон.

– Глупенький, – Кайла ласково чмокнула его в щеку, – девочка выросла, а ты все ее маленькой считаешь. Ну прям второй Эксилас Ноумен.

– Кстати, как там твои предки? Как встретились и вообще?..

– Все хорошо. Правда, мамочка, увидев папеньку, едва не лишилась дара речи, а когда узнала, как он оказался на Данаибе, два дня на него дулась. Две недели назад укатили к теплому морю – папа удачно продал кое-что из своих сокровищ, вот они и решили шикануть.

– Надеюсь, к нашей свадьбе они успеют вволю накупаться и позагорать? – Зенон с хитринкой посмотрел на Кайлу.

Смысл сказанного не сразу дошел до сознания девушки, а когда она поняла, здорово смутилась: в голове вдруг затуманилось, кровь запульсировала в висках, дыхание сперло. Впрочем, как гласит народная мудрость: «От хорошего дурно не бывает». Очень скоро Кайла пришла в себя и, чуть кокетничая, поинтересовалась:

– Насколько я поняла, ты собрался сделать мне предложение.

– Какая же ты непонятливая! – шутливо укорил ее Зенон. – Не собираюсь сделать предложение, а делаю его. Короче, согласна ли ты стать моей законной супругой перед Богом и людьми?

– Дурачок! – радостно воскликнула Кайла. – Конечно же, согласна!

– В таком случае…

Но договорить он не успел, поскольку дверь с громким стуком распахнулась, и на пороге нарисовалась массивная фигура самого Генриха Бен Розенталя. Вслед за боссом в палату проскользнули Вельмир Максай и Лиин Чаханги.

– Гм… прошу прощения, молодые люди, мы всего на пару минут – время, понимаете ли… – При этом генерал со значением посмотрел на свою секретаршу.

Кайла потому и занимала столь ответственный пост, что всегда понимала своего начальника даже не с полуслова, а с полувзгляда. Она поцеловала Зенона в щеку и, шепнув на ушко, что подождет в коридоре, бабочкой выпорхнула из помещения, по привычке плотно притворив за собой дверь.

– Здравия желаю, господин!.. – Зенон хотел поприветствовать генерала, как это положено по уставу, но тот скривился, будто от зубной боли, и взмахом руки остановил юношу, мол, полноте – не на параде.

– Рад, батенька, видеть тебя живым и в относительном здравии, – присаживаясь на единственный в палате стул, улыбнулся Бен Розенталь.

Стул хоть и не был рассчитан на впечатляющие габариты темного эльфа, все-таки не рассыпался, лишь жалобно скрипнул. Вельмир и Лиин остались стоять позади генерала.

– А ты молодец, Зенон! – еще шире заулыбался Бен Розенталь. – Оправдал наши надежды даже не на сто, а на все двести!

– Какие еще надежды? – недоуменно промямлил поручик.

Вместо ответа генерал обратил свою густо покрытую татуировками физиономию к Вельмиру.