Павел Фаенко - Вирус смерти

Последнее, что он увидел, были три черные фигуры, которые выпрыгнули из кустов на отчаянно визжащую Николь…

Три месяца спустя Грант выехал из больницы в инвалидном кресле. Несмотря на то, что дочь Президента нашли буквально на следующий день после похищения благодаря имплантированному в ее тело микропередатчику, этот инцидент полностью разрушил его карьеру. Когда через пять месяцев упорных тренировок он смог не только подняться из кресла, но и начал ходить, начальство поставило его перед выбором, либо уйти в отставку без права на пенсию и пособие по инвалидности, либо перейти в другое ведомство и навсегда покинуть Землю…

Алан допил вторую чашку кофе и осторожно поставил ее на стол. Дорогой стол ручной работы из настоящего красного дерева — символ несостоявшегося романа с Николь.

Ее подарок!

Единственная вещь с Земли, которой он сильно дорожил. Он напоминал своим цветом ее пышные волосы, волнующий запах которых он так и не смог забыть…

Грант встал из-за стола и поправил на себе китель. Он с грустью вспомнил времена, когда его тело было стройным и крепким и вызывало завистливые взгляды окружающих.

До тех пор, пока из него не извлекли семь автоматных пуль.

Алана вычислили многочисленные «поклонники» его таланта, давно и безрезультатно охотившиеся за ним, и заполучившие в придачу еще и дочь Президента. И хотя похищение с треском провалилось, они отомстили ему самым жестоким образом, сослав в пожизненное заключение в качестве начальника тюрьмы на Джейл-5.

Планету-тюрьму, огромный астероид с искусственным тяготением, находившийся на таком расстоянии от местного солнца, что на его поверхности всегда свирепствовала зима. Фактически вся тюрьма располагалась внутри этого большого скалистого шарика, в длинных лабиринтах и шахтах, обжитых с невероятным трудом сотнями заключенных, которых выбросили с Земли на пожизненное заключение.

Планета, где не существовало пения птиц и шума прибоя, где не было заката солнца и где вместо голубого неба над головой светился белый пластик тюремных камер. Камер-одиночек, отделенных друг от друга только металлическими решетками да длинным коридором шириной в десять футов…

Грант надел фуражку и вышел из кабинета. Пора было идти на ежедневный обход тюремных камер. Сегодня прибывает корабль с новыми заключенными Очередная партия человеческого мусора, с которым он много лет боролся в качестве агента ЦРУ. Пока не превратился в обычного чиновника, единственная задача которого — следить затем, чтобы этот мусор не вырвался на свободу и не испортил мир людей.

Мир, привыкший к безмятежному спокойствию и размеренному течению жизни, не отягощенному насилием и войнами. Мир, настолько уверенный в том, что злу не место рядом, что он стал походить на кукольный театр, где все красиво, уютно и прилизано до отвращения. Мир, который уже давным-давно существует только ради себя самого, забыв о живущих в нем людях, об их проблемах и несчастьях. И ужасается каждому случаю взрыва или убийства, не понимая, что в этом есть и его вина. Мир, загнавший человека вглубь самого себя, откуда он уже не смеет высунуть носа из боязни, как бы чего не вышло.

Мир, похожий на сладкий сон наркомана, еще не осознавший, что пробуждение может не наступить…

И в этом мире все чаще и чаще стали появляться люди, которые хотели только одного: чтобы он очнулся от сна и посмотрел, наконец, себе под ноги, увидев растоптанные им души. Одни из них организовывали новые партии, которые правительство легко и быстро разгоняло, пользуясь законом о правопорядке. Другие, возомнившие себя Господом Богом, громили кинотеатры и рестораны, взрывали небольшие придорожные кафе и автомобили с видными политическими деятелями. Эти были наиболее опасны, так как не предлагали ничего, кроме насилия и смерти. Они заканчивали свой путь в камерах-одиночках на Джейл-5, землей обетованной для всех, чье разногласие с миром перешло в его разрушение.

Мир не нуждался в непокорных. Были и другие планеты с менее суровыми условиями, где они могли подумать годик-другой о своих проблемах и прийти, наконец, к выводу, что этот мир не так уж и плох, если он дает шанс на свободу. Большинство «отдыхающих» после нескольких месяцев усиленной физической работы, от которой они были давно отучены, понимали свою ошибку и начинали проситься на волю. Их отпускали, но только на длину поводка, навсегда привязанного к их слабовольной шее. И если кто-нибудь из них снова начинал подавать голос, удавку затягивали и помещали его на очередную, менее гостеприимную планету.