Татьяна Грай - Формула тьмы и света

Валерьен и Астахов слушали его внимательно, и смотрели на него, словно ожидая каких-то жестов - но Коди-Второй собрался в плотный комок, ни одна из педипальп не шевельнулась.

- Мы рады твоему приходу, - заговорил командир. - Меня зовут Валерьен, это - Астахов, это - Харвич, - представил он патрульных. - Ты говоришь, появилась точка взаимопонимания. Что это значит, объясни.

- Объяснить - рано, - сказал сольпуг. - Нужно поймать и ощутить. Спрашивай.

- У нас, конечно, много вопросов, - неторопливо заговорил Валерьен. Но первый - почему мы до сих пор не встретились с теми, кто хочет унести Дающую Жизнь?

- Ответ после ощущения, - сказал сольпуг. - Спрашивай.

- Хорошо, - согласился Валерьен. - Пусть так. Но какого ощущения ты ждешь?

- Ощущение точки должно возникнуть, - пояснил Коди-Второй.

- Круг, - сказал Астахов. - Меняй тему.

Тогда Валерьен спросил:

- Почему вы, сольпуги, понимаете нас, людей, а мы вас далеко не всегда можем понять?

- Вопрос задан был, - сказал Коди. - Живущие в месте, названном Научный городок, спрашивают. Разные миры. Разные глаза. Воспринимаем другое. Понятие биогенезис используемо не нами. Понятие социогенез отсутствует.

- Вы говорите жестами, - сказал тогда Валерьен, - и не хотите объяснить нам их смысл. Почему?

- Вопрос задан был, - отрезал сольпуг.

Астахов прищелкнул пальцами и сказал Валерьену:

- На что ты рассчитываешь? Социологи тридцать лет задают им одни и те же вопросы. Какой смысл повторять?

- Подожди, - сказал Валерьен, - здесь что-то новое. Ты же слышишь, он говорит об ощущении, после которого возможен ответ. Какого ощущения он ждет?

- Ощущение точки, - сказал сольпуг.

- Опять круг, - с легким раздражением сказал Астахов. - Чего ты так добьешься?

Но Валерьен продолжал спрашивать.

- У вас есть поэты?

- Леность, действенность, самоуглубленность - различие в тебе подобных. Мы не знаем состояния несоответствия. Есть состояние, названное гомеостаз.

- Не понял... ну, неважно. Ты можешь спорить со старшими?

- Есть мнение многих - значимость для тебе подобных. Есть мудрость мысли - значимость для живого. Есть необходимость действия - это другое.

- Опять не понял... А как вы воспитываете детей?

- Есть круги повторений - это важно. Есть вероятность нового - это забавно. Есть единица пространства, нет единицы бытия. Единица деления не связана со временем...

Харвич вслушивался, и ему казалось, что главное где-то рядом, и если чуть-чуть напрячь мысль - схватишь то, что ускользает неощутимо... нужно не спрашивать, нет, формальная логика несущественна в этом мире... необходимо сблизиться, почувствовать сольпугов... и странность Беатонты исчезнет, жестокость растворится в понимании, и раскроется смысл загадочных символов, и люди узнают древние мифы Беатонты, а сольпуги поймут, что человек несовершенен, хотя и стремится к совершенству... что никакая техника во всей Системе не может уничтожить ранимость, и все науки, вместе взятые, не избавят человека от страданий, если человек этот болен неразделенной любовью... Яркая картина на мгновение возникла перед глазами Винцента - он представил, как люди и сольпуги, смешавшись, танцуют на светлой поляне среди цветов...

Сольпуг встрепенулся, приподнялся на угловатых ногах.

- Скажи словами то, что увидел внутри себя, - потребовал он, обращаясь к Харвичу.

Валерьен резко обернулся к стажеру.

- Что такое?

- Не знаю, - растерялся Харвич. - Я просто думал... да нет, я не знаю, что тут говорить.

- Говори виденное, - протрещал сольпуг.

- Я... я представил, что мы и вы, то есть я хочу сказать, сольпуги и гуманоиды... ну, что они вместе танцуют...

Валерьен промолчал, но Астахов расхохотался.

- Борис! У него индекс воображения тридцать два! А у нас по двенадцать... интересно, какие индексы в Научном городке?

Сольпуг встал.

- Ухожу, - доложил он Валерьену. - Ощущение есть, ждите.

Закрыв полог палатки, Валерьен скомандовал:

- Немедленно спать.

И пробормотал, укладываясь:

- До чего же мы, черт побери, консервативны... от амебы до сапиенсов... глупо.

"Глупо, - думал и Харвич, глядя перед собой в темноту, - но так традиционно... Для работы в космосе отбирают людей со средним индексом воображения... высокий индекс нужен поэту, художнику... а в космосе избытки фантазии приводили к катастрофам, пока не начали проводить специальный отбор... и привыкли к этому, а время шло, все менялось, и излишек воображения давно перестал быть опасным. Но неужели все так просто - на Беатонте нужны фантазеры? Нет, слишком это просто. И все-таки если у людей и сольпугов есть идентичная предпрограмма, то найти ее могут скорее выдумщики, чем рационально мыслящие исследователи... или дети, но дети испугаются фаланг..."