Татьяна Грай - Формула тьмы и света

И чужак находился именно там, куда шел инспектор. Либо в прибежище колдуна, либо совсем рядом с ним.

Ольшес осторожно приоткрылся. Чужая мысль скользнула в его сознание, приглядываясь... но не прошло и секунды, как чужак понял, что инспектор ему не враг.

И тогда неведомый мастер послал призыв о помощи.

Это Ольшес понял, потому что чужак использовал образ, принятый во всех галактиках, - алый круг, в центре которого находился полуприкрытый глаз с повисшей на ресницах слезой.

Тогда инспектор послал чужаку вопрос: "В чем должна состоять помощь?"

Инспектор не был уверен, что чужак поймет его. Их потоки сознания были слишком разными. Но Даниил Петрович все же сделал попытку.

Чужак в ответ передал некое изображение... Ольшес решил, что это больше всего похоже на самый обыкновенный лист бумаги. Что бы это значило?..

Нет, наладить настоящий контакт им не удалось. И чужое сознание, поняв это, удалилось.

Инспектор встряхнулся. Так, где это они?..

Они находились у выхода в очередную галерею, забитую нежитью.

- Малыш, - обратился инспектор к привидению, - а здесь другой дороги нет? Чтобы не пропихиваться сквозь эту орду? Может, еще какая-нибудь щелочка отыщется, а?

- Нету, - огорченно ответил головастик. - Теперь уже никаких щелочек. Только по коридорам можно идти, больше никак.

- Жаль, - сообщил Даниил Петрович. - Но ничего не поделаешь. Винцент, давай-ка мы поднажмем. Там нас ждут.

- Кто? - спросил лейтенант.

- Не знаю, - пожал плечами инспектор.

Харвич с опаской глянул на Ольшеса. Да уж, с этими инспекторами-особистами не соскучишься. Чудной народ...

И вдруг Харвич понял, что и он тоже хочет стать таким, как Даниил Петрович. Ну, пусть не совсем таким, а попроще... в общем, лейтенанту захотелось стать работником Федеральной безопасности. В конце концов, что такое патрульная служба? Скука! А инспектор никогда не сидит на месте. И он не просто помогает людям, попавшим в беду. Он как бы изменяет все вокруг себя, и люди, видя его работу, становятся немножко другими... Нет, разумеется, Харвичу и в голову бы не пришло сравнивать особистов с адептами, которые учат тому, как по-настоящему, глубоко изменить свое сознание, как выйти из круга перерождений, из вечного водоворота сансары. К тому же ни для кого не было секретом, что особисты иной раз действовали чрезвычайно жестоко, что они убивали, не задумываясь, когда в том возникала необходимость... и все равно было в них что-то такое, что заставляло людей заглянуть в себя...

- Дан, а Дан! - негромко окликнул он Ольшеса. - А скажи, как становятся инспекторами?

Ольшес быстро оглянулся через плечо, бросив на лейтенанта короткий взгляд, и спросил:

- Что, и тебе захотелось в нашу команду?

- Ага, - признался Винцент. - Как-то меня здешние приключения... достали.

- Нашему делу учиться нелегко, - сказал Даниил Петрович. - К тому же одного желания мало. Нужно еще иметь кое-какие способности.

- Это я понял. Но проверить-то меня могут? Вдруг что-нибудь подходящее отыщется?

- Чего-нибудь недостаточно. Нужно довольно много. И потом... тебе раньше приходилось работать с инспекторами?

- Нет, ты первый.

- И ты решил, что мы все одинаковые?

- Ну, ты меня уж совсем глупым считаешь. Все люди разные, и способности у каждого свои. А тебя даже твои коллеги считают чем-то из ряда вон.

- Интересно, кто же это у нас такой разговорчивый? - поинтересовался Даниил Петрович. - Кто это тебе насплетничал?

- Ну... - смутился Харвич, испугавшись, что подвел того пожилого инспектора, который назвал Ольшеса "крутым мужиком". - Это я случайно слышал...

- Врать нельзя! - назидательно произнес Ольшес. - Впрочем, инспектор просто обязан уметь врать как никто другой. Очень бывает полезно для работы. Но тут еще один фактор...

- Какой?

- Время обучения. Тебе сколько лет?

- Двадцать пять.

- Вот видишь... А я начал учиться делу в семнадцать. Так что... внезапно Ольшес рассмеялся, сообразив, что лейтенант и заподозрить не может, как долго Ольшес набирается умений. - Винцент, как ты думаешь, мне сколько?

Харвич озадаченно уставился в инспекторскую спину, потом осторожно предположил:

- Ну... тридцать пять?

- Ага, прибавь еще сотню - не ошибешься.

Винцент недоверчиво хихикнул.

- Да ну... не может быть!

Привидение, до сих пор почему-то молчавшее, теперь наконец влезло в разговор:

- Если ты за сто с лишним лет не научился сам отыскивать дырки за стенами - не слишком-то ты даровит! Пропал бы тут без меня!