Алексей Гравицкий - Ради мести

- "Моментально" - понятие растяжимое. Да система будет восстановлена, но в первый момент будет растерянность, даже паника. Да и пока они будут восстанавливать контроль, у нас будет время.

- И что нам даст это время? Что мы сможем сделать?

- Устроить бунт, революцию с крушением старой системы.

- Революцию? Вдвоем? - крепкое словцо уже замерло на языке Стаса, но Иван Иванович не дал ему договорить.

- Не вдвоем, мальчик мой. Мы поднимем народ. И не смотри на меня, как на маразматика. Лучше послушай.

Во-первых ты должен овладеть компьютером. Вот там на столе стоит один из самых навороченных, рядом коробка, в ней книги и компакт-диски, которые помогут тебе. С сегодняшнего дня ты садишься и начинаешь постигать этот ящик, через который мы выйдем на базы данных.

Во-вторых мы должны настроить народ на борьбу. Мы должны разжечь в людях противоречие, доказать, что существующий режим - дерьмо. Но при этом мы не должны очень уж восхвалять замену.

- Какую еще замену?

- Вот это в-третьих. Мы должны придумать систему, которой заменим существующую. Или ты думаешь, что порушив все ты добьешься какого-то результата? Ничего подобного. На пустом месте надо быстро что-то построить, а не то зарастет бурьяном. Если же ты не знаешь, что строить на месте старого дома, то лучше его не трогать, пусть стоит, покуда не объявится более мудрый строитель.

- Хорошо, - задумчиво протянул Стас. - И вы хотите, чтобы я занимался всем этим?

- Я хочу, чтобы ты сел за компьютер и как можно скорее разобрался с этой машиной. "Замену" придумаем вместе, а по чужим компьютерам придется лазать тебе: у меня времени на это нет. Приступай скорее, время не ждет. Давай, я верю в тебя, мой мальчик.

Иван Иванович встал и вышел, оставляя Стаса наедине с непонятной, сложной, даже пугающей машиной. Стас выразительно посмотрел на закрывшуюся дверь, скорчил рожу и пробурчал под нос:

- "Я верю в тебя, мой мальчик." Еще бы!

Если б ты в меня не верил, меня б здесь сейчас не было бы, - он неторопливо поднялся с кресла, подошел к коробке с книжками, вытянул тоненькую брошюрку. - Ладно, посмотрим, как этот ящик включается.

Глава 6.

Машина ползла, как замерзшая осенняя муха. Чертов мегаполис! Сплошные пробки. Стас сидел на заднем сиденье и смотрел то в окно на вяло текущий город, то в затылок Ивана Ивановича. Переднее сидение Стасу не нравилось. Машина замерла, Стас чертыхнулся.

- Тебе бы следовало поучиться манерам, мой мальчик, - менторским тоном сообщил Иван Иванович. - Не пристало будущей главе государства так выражаться. Уж больше трех лет прошло с тех пор, как ты переступил порог моего дома, а эти мерзкие фразочки по-прежнему проскакивают в твоей речи.

- Если я глава, то мне можно все, что захочется. И мне плевать, что скажет, или подумает какой-нибудь эстет. И мне насрать, как отреагирует на мою реплику президент Соединенных Штатов...

- Дались тебе эти Штаты. Что ты на них так осерчал?

- Ненавижу, - стиснув зубы прошипел Стас. - Холеные, зажравшиеся, тупые. Еще и диктуют, что и как делать.

Если бы не они, глядишь мы бы и не влезли в эту систему.

- Влезли бы! Там помимо Штатов еще и пол Европы помогало.

- Все равно, - упрямо гнул Стас. - Вот стану главой и такое этим штатовцам устрою, что мало не покажется.

- Сначала стань, а уж потом грозись.

- Стану! - выпалил Стас и уткнулся в окно. Машина медленно, Стас пешком быстрее ходит, ползла по улице.

Вдоль дороги раскинулась стройка, зажатая в кандалы бетонного забора.

Поперек забора тянулась выведенная впопыхах корявым почерком надпись:

"Свобода. Равенство. Братство." Машина вздрогнула и остановилась.

- Вон, - кивнул Стас на замаранный краской забор. - Они со мной, дело за малым.

- Они еще не все с тобой, - зло оскалился Иван Иванович и указал на зачирканное мелом "рат" в слове "братство". Сверху тем же мелом было подписано "ляд". Что из этого получилось пояснять не обязательно.

- Уроды! - возмутился Стас.

- Ничего подобного. У них свои убеждения, а твоя задача в том, чтобы переманить их на свою сторону.

Вот лозунг-то у тебя затертый до дыр, да и не очень в тему.

- В самый раз: новое - это хорошо забытое старое. А что до всех, то все со мной никогда и не согласятся.

Машина сделала еще одну вялую попытку приблизиться к светофору, но разумеется тщетно. Стас посмотрел на следующий кусок забора и витиевато выругался. На заборе было выведено краской: "Контролеры! Верните нам нашу свободу!" - чуть ниже мелком было подписано: "Хрен вам!" - и, видимо для большего красноречия, была подрисована жирная лохматая пиписка.