Андрей Дмитрук: Морская пена

Удивительно: птицы издали отличают белых людей от коричневых и начинают тревожиться. Вот и сейчас подозрительно смотрят, сбившись в кучу. Индре показалось это обидным, и он пугнул птиц, пустив в их сторону плоский камешек по воде. Камень запрыгал, оставив после себя расходящиеся круги, фламинго шарахнулись. "Вот так",- самодовольно сказал Индра и начал раздеваться.

Озеро лежало зеркалом в тишине. Горели окна двухэтажного здания поста, и начисто лишенный слуха младший офицер Варуна начинал ежевечернюю борьбу с губной гармошкой. Индра прижал кобурой сброшенную одежду, сделал несколько вдохов и выдохов диафрагмой. Тренированный живот, проваливаясь, чуть ли не прилипал к спине.

Качнувшись, раздробились горящие небесные перья. Прохладная вода зашипела пузырьками вокруг горячего тела. Окунувшись с головой, он лет на спину и раскинул руки. Варуна четвертый вечер подряд с нечеловеческим упорством подбирал мелодию модной песенки Висячих Садов. Единый! Не приснились ли Индре и Висячие Сады, и вечно сияющая столица, и вся его чудо-родина посреди теплого океана, ухоженная и благоухающая, как один сплошной розарий? Всего три десятка душных, изнурительных ночей; тридцать дней на дымящемся от солнца плацу или в дощатой радиорубке со священными текстами на стенах; тридцать пьяных вечеров в однообразном до тошноты, дико горланящем песни офицерском собрании. И вся предыдущая жизнь вычеркнута напрочь, даже сны "оттуда" снятся все реже.

Прожитые дни он отмечал ножом на коре многоствольного баньяна. Собственно, двухгодичный испытательный срок перед вручением зеркальной каски только начинался, и лесенка зарубок Индры выглядела убого рядом с другой, на стволе, изрезанном до верхушки предшественником-стажером. Он сочувствовал служакам-армейцам, обреченным до старости торчать в первобытной тропической глуши.

Сколько таких постов разбросала по свету Страна Избранных, вечно нуждающаяся в притоке свежей рабочей силы! Короткую перемену в рутинной жизни, желанную разминку приносит только приказ, принятый по радио. Его встречают радостными воплями. Воины Внешнего Круга нахлобучивают на похмельные головы каски со змеей и весело отправляются в деревню. Постреливая в воздух, отбирают нужное количество молодых мужчин, девушек или детей. Назавтра подходит к берегу черный транспорт или - если пост далеко от моря - садится воздушный грузовик, раскрывая хвостовые ворота. Корабли увозят пригнанных рабов, и опять - до нового приказа - в цветущих устьях рек, над теплым морским мелководьем, среди ковыльных степей и у края вечных льдов дремлют армейские посты Внешнего Круга. Иногда - в последние годы довольно часто - туземцы собирают войско и нападают на посты. Их давят транспортерами и танками, в упор косят из пулеметов. Порою ловким и беспощадным дикарям удается вырезать под покровом ночи воинское соединение, поджечь дом поста, забросить факел в бензобак машины... Да, нелегкие годы. Но даже если все кругом спокойно, армия не отдыхает. Она занимается охотой на людей и пресечением технической самодеятельности среди коротконосых, то есть всех, кто не входит в священную расу. Это называется - "восстановление равновесия".

Рейды по "восстановлению равновесия", в отличие от вылазок за рабами, происходят по инициативе поста, а причиной чаще всего бывает сигнал деревенского осведомителя. При всем глубочайшем понимании Индрой задач и обязанностей Избранного первый такой рейд произвел на него гнетущее впечатление.

С начальником поста Рудрой и солдатом-фотографом они приехали на маленьком вездеходе в дальнюю деревушку. Солдат с нескольких точек заснял наивное сооружение - колесо с черпаками, набиравшими воду из озера. Снимки отсылались в штаб сектора. Изобретатель - благостный, весь какой-то выцветший старичок с реденькой бородкой - все время кланялся, сложив ладони у переносицы. Два местных силача, пожелтев от страха, лихорадочно крутили колесо. Вода с веселым плеском устремлялась в узкий канал, разделявший зеленое ячменное поле. Больше кругом ни души - население не смеет даже выглядывать из хижин...

Фотограф кивнул начальнику поста и отошел в сторону, пряча аппарат в кожаный кофр. В то время как стажер тщательно обливал колесо бензином из канистры, Рудра, сохраняя выражение снисходительной брезгливости, поднял пистолет и методически всадил две пули в кланявшегося старика. Подойдя, третьей пулей он пробил голову упавшего - такой выстрел называется контрольным. Затем Рудра вернулся в вездеход, - правил он самолично, - и испытующе смотрел, как Индра щелкает зажигалкой...