Семиен Слепынин: Второе пришествие

С остреньким любопытством взглянув на гостя, Саврасов осторожно спросил:

— А сам… Сам ты из какого мира? Из будущего?

— Из потустороннего, из божественного, — усмехнулся Гюнтер и коротко рассказал о видении, посетившем его в горах Центральной Америки.

— Вот как! — немного удивился Саврасов. — Конечно, я догадывался, что ты, так сказать, не от мира сего. Но я предполагал, что ты нечаянно, утратив память, упал в нашу эпоху из будущего, когда все люди станут всесильными богами.

Гюнтер рассказал о неоднократных попытках инопланетян восстановить луч связи, о том, как после сорвавшихся попыток следовали неясные видения о его прежних существованиях.

— Ты, однако, основательно, тысячу лет внедрялся в нашу жизнь. Никто из нас не мог и подумать о таких фазах обогащения, о перевоплощениях.

— Разве не на это намекал, когда говорил, что я мутант?

— Мутант? Какой мутант? Ах, да! Еще на первом симпозиуме… Нет, это я просто так сказал. Надо же было что-то ответить.

— А я — то переживал, — с улыбкой признался Гюнтер.

Он обратил внимание, что хозяин иногда морщился и хватался за левую щеку.

— Зуб? — участливо спросил он.

— Он, проклятый. Все некогда поставить новую пломбу.

— Покажи.

— А что? — улыбнулся Саврасов. — Хочешь сотворить маленькое чудо?

Через минуту он подошел к зеркалу и воскликнул:

— Ты же здоровый зуб вернул! Прежний!

И с любопытством спросил:

— Инверсия?

— Да. Пожалуй, это хороший термин. Локальная инверсия.

— О ней я начал догадываться давно, после того, как ты вернул к жизни студента. Он проучился четыре года, однако после воскресения уверял, что закончил всего три курса. Ты не только вернул его к жизни, но и омолодил на целый год.

— Тогда я хватил лишку. Перестарался.

— Постой! А как ты оказался в Москве? Не шел же пешком по волнам Атлантического океана?

— В горах Центральной Америки я представил себе центр Москвы. Не знаю, как точнее выразиться. Вернее, я просто пожелал очутиться на Красной площади, и мое желание мгновенно исполнилось.

— Похоже также на инверсию, на смещение. Но уже не времени, а пространства. Об этом надо поговорить со специалистами.

— Но я хотел бы… — начал смущенно Гюнтер.

— Понимаю. Ты хотел бы поведать человечеству о себе и о мире, который представляешь?

— Да, запутался я с проклятым богом. Сам же должен и распять его.

— Хорошее желание. Однако сначала проведем серию совещаний среди ученых, в кругу специалистов.

Такая серия совещаний с участием Гюнтера Шмидта растянулась на много дней. Лишь в начале декабря в Москве, в Дискуссионном зале Академии наук, собрались ученые, философы, журналисты почти всех стран мира. В президиуме — Гюнтер Шмидт и ученые — “христологи”: Луи Шарден, Саврасов, выздоровевший Ван Мейлен и другие.

Зал вмещал семьсот человек. Однако он был оборудован по последнему слову техники и имел телесвязь со всеми столицами мира. Люди всей планеты на своих экранах могли наблюдать за первой в истории человечества встречей с представителем иного мира.

Встречу небольшим вступительным словом открыл Луи Шарден. Он еще раз коротко напомнил о загадочных явлениях в истории планеты, которые могут быть гипотетически истолкованы как факты посещения Земли космическими пришельцами. Однако сейчас, сказал он в заключение, мы столкнулись с явлением, которое не допускает гипотетического толкования: перед нами пришелец. С обстоятельным сообщением выступил Саврасов.

— Прошу учесть, — начал он, — что перед нами не совсем официальный пришелец. Его задача — не прямой контакт, а всего лишь предварительное и негласное знакомство. А то, что по сути дела получился контакт, да к тому же весьма необычный, — это издержки чрезвычайно сложного эксперимента, проделанного разумными обитателями далекой планеты. Ее мы пока будем условно называть планетой Дайр.

— Где все-таки эта планета? — послышался в середине зала чей-то голос.

— С большой точностью ответить трудно. Наш гость во время недавнего сеанса связи с лабораторией видел на ее куполе звездную картину. С трудом он восстановил карту. Изучив ее, наши астрономы пришли к выводу, что планета Дайр находится где-то в районе Полярной звезды. Может быть, сама Полярная звезда и является центральным светилом планетной системы. Расстояние, как вы знаете, огромное — пятьсот тысяч световых лет. Для полета с околосветовой скоростью потребовалось бы, с учетом разгона и торможения, около миллиона лет. Но для даирян такой первобытный способ космических путешествий — давно пройденный этап. Сейчас они шагают по звездам почти так же свободно, как мы по Земле. Даиряне, как и наш гость, без видимых технических средств обладают сказочной властью над временем и пространством. Они каждый день совершают чудеса, какие проделывал и наш дорогой пришелец в бытность свою Иисусом.