Галина Бахмайер - Отпуск в тридевятом царстве

— Танбик, дружище, напомни мне, когда это ты занимался тяжелым трудом? Колка дров не считается, это безделица по сравнению с веслом галеры.

Тот сконфуженно опустил голову. Ему нечего было возразить — стихией знахаря всегда оставались лишь книги, травы и аптекарские принадлежности.

— Я выкопал эту землянку! — вдруг заявил он, просияв. — Зимой, между прочим, в мерзлой земле!

Бенвор все-таки не выдержал и рассмеялся.

— Уговорил, — прохрипел он, держась за грудь. — Оклемаюсь немного, и подадимся на запад.

Назавтра Бенвор с помощью Танбика смог выйти на свежий воздух. Оказалось, что знахарь теперь жил в лесу у реки, недалеко от разрушенного Сентина. Стояли сильные холода, и Танбику приходилось каждое утро заново пробивать полынью. Ожидая его, Олквин сидел на пороге землянки, с жадностью вдыхая морозный воздух. После того, как он очнулся, рана стала заживать очень быстро. Молодость и богатырское здоровье брали свое.

Внимание капитана привлек размеренный скрип снега со стороны леса. Кто-то шагал прямо к землянке. Бенвор занервничал. Конечно, сам он мог спрятаться, но вот как быть другу, который сейчас, не подозревая ни о чем, весело звенел топором по льду реки?

Олквин отступил в землянку и нащупал у входа суковатую дубинку. Держа ее наизготовку, он осторожно высунулся наружу. Какой-то невысокий, и по виду немолодой человек с заплечным мешком на спине стоял на берегу, высматривая Танбика.

— Эй, ты! — позвал Бенвор. Пришлый обернулся, и оказался никем иным, как Микасом.

— Милорд! — радостно воскликнул он, всплескивая руками и бросаясь навстречу Олквину. — Как же я рад снова видеть вас в добром здравии!

Бенвор порывисто обнял старого писаря. Тот прослезился, и все время повторял: "ну, вот и хорошо, вот и слава богу". Вернувшийся Танбик принял у старика мешок, пахнущий свежим монастырским хлебом.

— Он сюда уже наведывался, все ждал, когда вы придете в себя. Как видите, капитан, не все лежат в земле. Микас, старый проныра, уцелел, и прячется в обители.

Писарь скорбно вздохнул.

— Из ваших бывших крестьян половина точно убежала в Жомеросуин. Что сталось с остальными — никто не знает.

— Мы тоже уходим, Микас, — сказал знахарь. — Поплывем за море, в дальние земли. Ты с нами?

— Да вы что?! — писарь схватился за голову. — Куда? Где нас ждут?

Бенвор грустно улыбнулся.

— Нас теперь нигде не ждут. Но Джелайна часто рассказывала мне о дальних странах. Там у земли нет края, горы достают до неба, и живет столько разных народов…

— А она-то откуда знает об этом? — удивленно перебил Танбик и, смешавшись, поправился: — То есть, знала…

— Она знала о многом, — тихо ответил Олквин. После долгой паузы он вздохнул и попросил: — Мне бы хотелось сходить к городу. Посмотреть, что там осталось.

— Зачем, милорд? Тела убитых бангийцы давно похоронили сами. Сентин теперь — гиблое место. Вороны и крысы, пожирающие остатки припасов в разрушенных складах — вот все его население.

Олквин был непреклонен.

Над заснеженными развалинами крепости стояла тишина, нарушаемая лишь ветром, потрескиванием промерзших сосен и редким карканьем ворон, обсевших уцелевшие куски стен. Сейчас, укрытое сугробами, место сражения выглядело чистым и безмятежным. Ничто не напоминало о том, что творилось здесь всего три недели назад.

Бенвор обошел развалины вдоль обугленных пеньков частокола, осторожно перешагивая через черные обломки. Засеки сгорели, и ров замело, но капитан мгновенно узнал то самое место. Вглядываясь в присыпанную снегом свалку, Олквин сделал несколько шагов и наступил на треснувшую половинку двери, послужившей им в бою щитом. Отпустив плечо Микаса, Бенвор опустился на колени, разгреб руками снег и откопал смерзшуюся кольчугу, нанизанную на шершавое древко.

— Что это, милорд? — присев рядом, спросил писарь.

— Джелайну забрали, — тихо объяснил ему Олквин. — Проекция стерлась, а это осталось.

Микас понимающе кивнул, но потом разглядел все как следует и охнул.

— Живую хоть забрали, или нет?

— Даже не знаю, — прошептал Бенвор. — Кажется, еще да.

Он снова принялся ворошить руками снег и, наконец, наткнулся на то, что искал. Кольцо с зеленым камнем казалось холоднее льда. Юноша зажал его в ладонях, словно пытаясь согреть.

— Ну, тогда, может, еще вернется? — нерешительно предположил Микас.

— Если бы могла, она бы сделала это сразу же, — покачал головой Бенвор. — Не оставляя меня в неведении. И дожидаться, пока меня тут добьют, тоже не стала бы, что-нибудь придумала.