Олег Лукьянов - На одной далёкой планете

— Ладно, давай своего Питона. Только чтобы ни одна сволочь…

— Ни, ни, дорогой метр! — просиял Зига. — Все будет в полной тайне.

Зига стал делать Дидлу какие-то очень болезненные уколы, от которых у него по полчаса ломило в ягодицах.

Уго Барабанчика успехи Дидла приводили в неистовый восторг. Во время очередного разговора он сообщил Дидлу, что пишет второй роман, где главными героями будут Дидл, Эри Глоб, Зига и, конечно, он, Уго Барабанчик.

— Вот только название никак не могу придумать, — жаловался Уго. — Половину романа уже написал, а названия все нет.

После серии новых уколов с Дидлом стали происходить странные вещи. Однажды под утро ему приснилось, что он стал жеребцом и с громким ржанием скачет по полю в табуне таких же, как он, жеребцов.

Проснулся он от собственных криков и увидел над собой склонившееся внимательное лицо Зиги Бинома.

— А ну, крикни еще раз, — приказал Зига.

Дидл крикнул и оторопел от неожиданности. Крик получился очень похожим на конское ржание. В этот момент в комнату вошел Эри Глоб.

— Он ржет, метр! Вы слышите, он ржет! — воскликнул Зига. — А ну, еще раз, Дидл.

Очень скоро Дидл уже ржал, как настоящий конь. Его потянуло на овес, а через некоторое время у него начал вдруг разбухать зад.

— Хорошо-э, хорошо-э, — одобрительно говорил метр Глоб и приказывал Зиге: — Побольше овса, распаренного в молоке. И витаминов.

У Дидла появился громадный аппетит. Он съедал по ведру распаренного овса в день. По ночам ему снились сны с участием молодых кобылиц, а днем он вертел головой, с беспокойством разглядывая свой зад, который подозрительно напоминал конский круп.

«С чего бы так?» — тревожно думал Дидл.

А тут новое огорчение. Дидл застрял на трехстах двадцати килограммах и больше, хоть тресни, не вытягивал. Силы, чувствовал, росли, но уходили куда-то не туда.

— Что-то я сомневаюсь, — сказал он, не выдержав, Зиге.

— В чем сомневаешься? — ласково улыбнулся Зига.

— Да как-то оно не то… зад вот растет, — пробормотал Дидл. — Зачем это?

— Ах, пустяки! — засмеялся Зига, хлопая Дидла ладонью по плечу. — Не волнуйся, дурашка. Это побочный эффект, когда наберешь полную силу, все пройдет.

— Аа-а… тогда другое дело.

На канате Дидл взял триста тридцать и опять застрял. Зад продолжал расти и вытягиваться. Нужно было посоветоваться с Уго, но тот не отзывался. Он писал роман, а когда Уго писал, он полностью отключался от внешнего мира.

Зато опять появился Лютик, где-то долго пропадавший. Увидев Дидла, он некоторое время молчал, внимательно его разглядывал, а потом сказал:

— Так, так. Кое-что проясняется.

— Что… проясняется? — настороженно спросил Дидл.

— Твоя конская задница проясняется.

— Это побочный эффект, — сказал Дидл, — Зига Бином так говорил.

— Побочный эффект! — хмыкнул Лютик. — Нашел кого слушать — Зигу! Ерька из тебя кентавру сделать хочет, вот чего! Что я, слепой — не вижу! Вон уже передние копыты из брюха растут.

— Какую кентавру? — упавшим голосом сказал Дидл.

Он услышал от Лютика сообщение, которое повергло его в ужас. Оказалось, что кентавры — это такие существа, полулюди-полулошади, которых придумали древние, но которых на самом деле никогда не было. А теперь Эри Глоб решил превратить Дидла в кентавра, чтобы получить еще одну премию.

— Ему, значит, вторую Обезьяну, а тебе, значит, кентаврой всю жизнь мыкаться, — проскрипел Лютик и исчез, как его и не было. Это он увидел приближающегося Зигу.

Во время очередного обхода Дидл набрался духу и сказал Зигу и Глобу, что не хочет быть кентаврой. Оба ученых переглянулись.

— Это что-то новое! — сказал Зига.

— Откуда ты знаешь о кентаврах, болван? — сердито спросил Глоб. — Кто сказал тебе это слово?

— Я не хочу быть кентаврой, — гнул свое Дидл. — Сделайте меня человеком, как раньше.

Глоб гневно фыркнул, а Зига сказал, задумчиво суживая глаза:

— Это опять люди Питона. Кажется, я сегодня видел одного на стене. Он возит бензин.

— Да? — вскинулся Глоб. — Это точно?

— Точно. Он влезает на цистерну и из-за забора разлагает пациента.

— Ах, сволочи! — прохрипел Глоб, наливаясь краской. — Сволочи! Мерзавцы! — закричал он, сжимая кулаки. — Они у меня доиграются! Я подорву тепловым лучом их цистерну, и никто ничего не докажет! — Он затопал ногами. — Протянуть по стене три ряда колючей проволоки и пропустить ток! И предупреждающих знаков не ставить! Не ста-авить!

— Успокойтесь, дорогой метр, вам нельзя так волноваться. Успокойтесь, я все сделаю.