Олег Лукьянов - На одной далёкой планете

— Вот теперь работаю озеленителем, — сказал он с печальной усмешкой. По мере сил и возможностей стараюсь компенсировать вред, который приносят все эти стуловы.

— И цех построили? — спросила Лидочка.

— Да нет… пока вопрос открыт. Мы ведь тоже не сидели сложа руки эти годы. Там, в Сибири, целый комитет возник по защите Лебяжьего, а я у них вроде полномочного представителя в столице. А вот и ваша гостиница, сказал он, останавливаясь перед застекленными деревянными дверями, через которые входили и выходили люди.

— Уже пришли? — удивилась Лидочка.

Знакомство на этом, разумеется, закончиться не могло. Договорились, что, пока Лидочка будет устраиваться, Колесников подождет ее внизу в вестибюле, а потом они вместе погуляют. Лидочка не чувствовала ни малейшей вины перед Владимиром Сергеевичем. День воскресный, время есть, и гулять она будет не с кем-нибудь, а почти с собственным мужем. Ох, это «почти», путающее мысли и чувства! Стоя в очереди к администратору, Лидочка продолжала мучиться неразрешимым вопросом: кто же он такой, этот второй Колесников, и какая связь существует между ним и тем Колесниковым, который остался в Григорьевске? История с проектом особенно взволновала и смутила ее. Кое-что о проекте и начальнике отдела Стулове она, оказывается, мимоходом слышала от своего мужа (вот почему эта фамилия показалась ей знакомой!), но только муж, помнится, говорил и о проекте и о Стулове в хвалебных тонах, на которые вообще был скуп, когда речь шла о других людях. Стулова он считал талантливым руководителем, у которого он многому научился. Ничего не прояснилось…

Ей дали одноместный номер во втором корпусе гостиницы, находившемся в удобном месте — на углу Петровки и Столешникова переулка, сказали, что место действительно хорошее: магазины, кафе, метро — все рядом. Двойник проводил ее и туда. Пока шли, разговаривали о том, как провести сегодняшний вечер. Двойник предлагал для начала съездить на выставку антропоморфных роботов в Сокольниках, оттуда в Третьяковку, а вечером посидеть в каком-нибудь кафе или ресторане, где поменьше народу. Лидочка заметила у него еще некоторые черты, одинаковые с мужем, настолько одинаковые, что ей становилось не по себе и в голову лезла пугающая мысль: да уж не муж ли это? Так же, как муж, он нес чемодан, положив большой палец на ручку, а не в обхват, как другие люди, так же едва заметно прихрамывал на левую ногу. Не курил, как и муж, — у памятника Юрию Долгорукому какой-то паренек попросил у него сигарету, он сказал, что не курит. И разговорчив он был, как муж. В то же время в его манерах и во всем поведении не было и тени занудства и самохвальства, столь свойственных Владимиру Сергеевичу. В отличие от мужа слушать его было приятно…

Переодеваясь у себя в номере, Лидочка сделала такое открытие — ее муж и московский Колесников, если они все-таки близнецы, это два варианта одной и той же личности, задуманной природой, только в муже она получилась неудачной, а в москвиче удалась полностью. Лидочке всегда нравились такие мужчины — высокие голубоглазые блондины, и она с жалостью к себе подумала, что произошла печальная ошибка. С ним-то, с московским Колесниковым, она и должна была познакомиться с самого начала.

…И ему она, кажется, тоже понравилась, как в свое время мужу. Говорят, у близнецов совпадает не только внешность, но и вкусы. Интересно, женат ли он?.. Наверное, был женат, но развелся. Сейчас это обычное дело…

Денек между тем разыгрывался превосходный. Яркое не до-зимнему солнце плавилось в голубом небе, согревая воздух, и мороз почти не чувствовался. Узенький Столешников переулок со стороны гостиницы был погружен в тень, которая казалась почти черной в сравнении с ярко освещенной противоположной стороной.

Лидочка остановилась на крыльце, ища глазами своего знакомого, а он уже подходил сбоку с букетиком алых гвоздик.

— Какая прелесть! — сказала она, принимая цветы. (Вот уж до чего никогда не додумался бы муж!)

— Только что же с ними делать? засомневалась она. — Подождите, я отнесу в номер.

— Отнесите, — улыбнулся он.

Этот неожиданный и такой приятный подарок — Лидочка очень любила цветы и особенно южные гвоздики — вызвал у нее прилив теплых чувств к двойнику. Какой молодец! Сумел же где-то раздобыть, пока она переодевалась. Нет, Владимиру Сергеевичу даже в голову такое не могло бы прийти. Цветы? Это же пустая трата денег! Постоят и увянут.