Филип Фармер - Внутри и снаружи

Он с трудом встал на ноги. Филлис не пошевелилась, но Федор поднялся. Он весь был в ссадинах, царапинах и кровоподтеках, а лицо представляло собой сплошную кровавую массу. Калл знал, что сам он выглядит не лучше, и прекрасно мог понять, каких усилий стоило маленькому славянину подняться. Все тело Джека ныло и болело; казалось, на нем не осталось ни одного живого места. И все же «искатели» заставили себя двигаться.

Но вытащить статуи из трубы оказалось не так-то просто. Тяжелые и угловатые, они были просто неподъемными. Пытаясь толкать и раскачивать первую статую, Калл с Федором потратили немало усилий. Это было громадное каменное изваяние с головой крокодила. Длинная выступающая крокодилья пасть не позволяла свободно катить идола. И каждый раз, когда челюсти с грохотом упирались в пол, тяжеленное чудовище приходилось поднимать. К счастью, им пришлось это проделать только три раза. Но когда первая статуя наконец уже была у выхода, Федор и Джек совсем выдохлись и шатались от усталости.

Обессиленные, бледные и задыхающиеся они стояли и смотрели друг на друга. Ни один не хотел возобновить работу первым.

— Осталось еще две, — сказал наконец Калл.

Он выглянул из трубы в надежде найти какое-нибудь другое убежище, такое, из которого не надо будет выкатывать тонны камней. И чтобы оно было закрыто хоть с одной стороны, и чтобы не катилось от малейшего толчка. Такое, чтобы там можно было спокойно сидеть и чувствовать себя в относительной безопасности…

Но то, что он увидел, потрясло его настолько, что он даже забыл, зачем выглянул. Гладкой поверхности пустыни не было. Повсюду виднелись трещины и ряды и ряды огромных холмов из песка, земли, каменных глыб, искореженных труб, осколков гранита, базальта, мрамора.

Кругом валялись искалеченные тела демонов и людей. Они так и лежали там, где их настиг падающий камень или вывороченное из земли с корнем дерево. Некоторые из деревьев разломились пополам.

— Чем это вызвано? — прошептал за спиной Калла Федор. — Что вызвало конец света?

— Что-то замедляет вращение нашего мира, — сказал Калл, — И каждый раз при таком торможении песок и камни по инерции скользят по поверхности. Все это выливается в такие вот холмы. А трение песка и камней дает нагрев. Ты заметил, что на поверхности заметно потеплело? Просто жара.

— Давай уберем эти две статуи, — сказал Калл. — Вращение может в любую минуту замедлиться снова. А, может, наоборот. Бог его знает, что может произойти.

— Какой смысл, — сказал Федор мрачно, — нас размелет на куски так же как этих… этих…

Он указал на несколько тел поблизости. Они выглядели так, как будто по ним проехался паровой каток, а за ним еще и борона.

— Может это и бесполезно, — сказал Калл, — но нужно попытаться… Пока мы живы…

— А почему нас должны пощадить? — возразил Федор. — Мы грешники, мы должны…

— ГРЕШНИКИ, — прошептала Филлис. — О, Боже, мы — грешники. И теперь должны заплатить за это. О, Боже, я на самом деле раскаиваюсь. Раскаиваюсь …

— Замолкни! — рявкнул Калл. — Замолчите оба!!! Если вы сейчас не прекратите причитать, как две истеричные старухи, и не поможете мне вытащить отсюда этих двух идолов, я одним пинком под зад вышвырну наружу обоих. Тогда посмотрим, как вам удастся выжить! Что, черт побери, с вами случилось? Вы хотите покончить свои жалкие жизни самоубийством? Но вы ведь знаете, какой это грех! А сидеть сложа руки — это чистой воды самоубийство, и вы прекрасно об этом знаете. Федор, что случилось с тобой? Ведь это ты все затеял! А теперь ты вдруг потерял всякое мужество?

— Это Апокалипсис, — пробормотал Федор, скривив свои алые губы. — Это судный день! Кто может выстоять против гнева Господнего?

— Ты ничего не знаешь о гневе Господнем! — возразил Калл. — Помоги мне выкатить этих идолов, а то получишь гнев господний как раз в точку соприкосновения своего зада с моим сапогом.

— Все, что я сейчас должен сделать, — это уйти, — сказал Федор спокойно. — Я ни капельки тебя не боюсь!

— Хорошо, — успокоился Калл. — Но ты поможешь мне? Поможешь? Ты, брат по семье человеческой?

Молча он подошел к статуе и начал ее толкать. Федор, все еще всхлипывая, пришел ему на помощь. Второй идол оказался легче первого и был не таким угловатым. С ним они справились быстрее.

Но третья статуя была самой большой и находилась дальше всех от входа. Ее раскинутые в стороны руки как будто хотели вцепиться в металл. После каждого рывка мужчины останавливались, чтобы перевести дыхание и отдохнуть. Затем Калл обругал Филлис и велел ей подняться. Женщина застонала и подняла голову; спутанные грязные волосы падали на лицо — и через эти сосульки на Калла уставились воспаленные глаза. Все ее тело было грязным и окровавленным, губы распухли, на одной груди был заметен громаднейший кровоподтек.