Роланд Грин - У ворот зла

- Не приближайтесь к ним! - закричал Конан. - Образуйте стену, выставите копья и не подпускайте их!

Бамула не были слабаками, но киммериец сомневался что кому-либо удастся остаться в живых, побывав в сверхъестественно сильных объятиях хакана.

Вместо ответа кто-то бросил копье. Тяжелая пика пролетела мимо невредимых хаканов и чутъ не попала в киммерийца. Конан тут же подхватил копье и готов был уже метнуть его назад в того болвана, который столь неосмотрительно разбрасывался копьями. Но неосмотрительно ли? Варвар вспомнил отпечатки ног на берегу, где он обнаружил бегемота и склонность Кубванде к интригам. копье запросто могла направить рука какого-нибудь гада, который в глаза величает себя .

В следующее мгновение бамула покончили со вторым хаканом. Они забили его копьями, частично забросав с расстояния, частично вонзив непосредственно в жертву. Конан услышал боевой клич и вопль боли пополам с яростью, а затем предсмертный крик хакана. Третий хакан, похоже, свихнулся. Он скорчился на полу и начал скулить, пока вперед не вышел Говинду и не покончил с ним ударом копья.

Молодой вождь вырвал из тела хакана копье и принялся отгибать погнувшийся наконечник, сделанный из мягкого железа. Конан подошел к нему. Они похлопали друг друга по плечу. Затем киммериец отвел Говинду в сторону и прошептал:

- Это копье пролетело совсем рядом и чуть не убило меня вместо хакана. Ты не видел, кто его бросил?

- У них есть имена? Мы думали, это обезьяны. Разве не так?

Конан рассказал ему о хаканах то немногое, что удалось узнать от Скиры. Говинду помрачнел.

- Плохо. Теперь против нас сразу две напасти.

- Либо говори то, чего я еще не знаю, либо придержи язык.

- Я знаю, кто бросил копье. Я должен его назвать?

- Ты думаешь, я стану проклинать этого идиота. Вот еще! Возможно, убью, но проклинать...

- Тогда имя тебе не нужно. Такие, как он, я думаю, прокляты от рождения.

- А может быть, и нет. - Конан возвысил голос: - Эй, бамула! Нас ждет сокровищница. Берите только то, что можете легко унести. Мы должны сматываться отсюда поскорее и несколько дней уносить свои задницы подальше от этой пещеры.

- Почему мы покидаем Лизениуса? - Это говорил не Бовену, как сперва показалось Конану. Он не узнал говорящего в темноте. Однако кто-то из воинов явно разглядел его:

- Скобун, тебе понравились здешние жилища или понравилось служить тому, кто здесь хозяйничает? Лучше попробуй удачи в битве с пиктами. По крайней мере, смерть будет более достойная.

- Да, - проговорил Конан. Он коротко рассказал о неслыханном злодеянии, которое замыслил Лизениус. Киммериец не стал тратить время на объяснение, откуда ему это известно. Однако Кубванде поспешил спросить, где теперь находится кристалл.

- Там, где он должен быть, как я и предполагал с самого начала, ответил Конан. - Я был прав. Это женская магия, и нам она сильно пригодится. Скира не станет из-за нас ссориться со своим отцом, но злодейства и предательства она тоже не потерпит. А это, возможно, заставит ее, в свою очередь, помочь нам.

- Мудрые слова, - сказал Говинду. - Ну а теперь... Теперь - к сокровищнице. Заходите четверо зараз. Каждой четверке находиться там, пока я буду считать до ста. Если кто-нибудь будет жадничать и украдет что-нибудь у товарищей, ему не придется долго жить, страдая от страха перед Лизениусом и пиктами.

Голос юного вождя был лишь чуточку высоковат для голоса настоящего командира. По всему остальному было видно, что Говинду прирожденный вожак. Если ему и дальше будет сопутствовать благоволение богов и удача, то у него есть все шансы прославить свое имя.

Если, конечно, сегодня ночью он не сложит голову в пещерах Лизениуса.

Грабеж сокровищницы шел довольно споро. Сундуки и шкатулки были разбиты хаканами, а также магической защитой, которая начала действовать против них. Золотые и серебряные монеты, новенькие аквилонские кроны, монеты каких-то других царств, давным-давно канувших в глубинах времени, драгоценные камни, массивные ожерелья, кольца, украшения для рук и ног, изысканное оружие - все это в беспорядке валялось на полу.

Конан наблюдал за людьми, подбирающими драгоценности. Он подбадривал их, указывал, чтобы брали драгоценности, а не побрякушки. Кроме того, следил, чтобы не было драк, жульничества и мошенничества. Киммериец держал меч обнаженным, и люди, чувствуя на себе взгляд холодных голубых глаз, даже и помыслить не могли о том, чтобы что-то украсть или отнять у товарищей. Тем более что Конан словно читал их мысли.