Роланд Грин - У ворот зла

Против Конана три пикта имели не больше шансов, чем три козла передо львом. И ни один из них не ушел. Мгновение спустя все трое приняли смерть. Конан метнул копье, которое вонзилось в основание шеи одного из пиктов, а затем наконечник вылетел изо рта убитого, в дожде крови и обломков зубов. Второй камень ударил еще одного пикта прямо над набедренной повязкой. Пикт пошатнулся, бросился было бежать, но ударился о дерево так сильно, что потерял сознание.

Последнему противнику киммерийца не оставалось ничего иного, кроме как принять бой. Он сделал это с мужеством, подобающим настоящему воину, но против него было копье Говинду и меч Конана. Бамульское копье вонзилось пикту в бедро в тот самый момент, когда аквилонская сталь рассекла несчастного от плеча до живота.

Конан покрепче уперся в ребра пикта и вырвал свой меч. На лице у него была плотоядная ухмылка, очень похожая на оскал леопарда.

- Никогда не суйся под руку человеку с мечом, когда тот занят работой.

- Прости, Конан.

- Поскольку ты своей деревяшкой не попал в меня, я тебя прощаю. Ладно, пойдем поглядим, что твой отец с его черными приятелями поделывают там с этими говнюками.

- А кто они, Конан?

- Народ, который называет себя . Если я узнаю что-нибудь еще, я скажу тебе позднее. Пока что большего мне неизвестно.

Будто бы стремясь напомнить им о работе, которую еще оставалось сделать, ниже по склону снова заговорили барабаны. Но на этот раз били они недолго. Бой барабанов утонул в лязге оружия и в боевых кличах обеих враждующих сторон. Среди криков Говинду показалось, что он слышит предсмертные стоны.

Ему не понадобилось приказывать вторично. Он последовал за Конаном.

Киммериец знал о пиктах достаточно, чтобы, сражаясь с ними, принять в расчет некоторые вещи. На стороне Конана были его сила, скорость и его инстинкты, сами по себе значащие не меньше, чем превосходный меч. А еще был опыт сражений в дюжинах стран против всевозможных противников. Некоторые из них были горцами, подобными пиктам, хотя Дебри Пиктов куда более густо поросли лесом, нежели горы Ильбарса или безлюдные районы северного Иранистана.

Конан, а за ним Говинду начали спускаться по склону, стремясь поскорее скрыться среди деревьев. На открытой местности они, конечно, могли бы передвигаться быстрее, но зато давали бы любому пиктскому лучнику возможность попрактиковаться в стрельбе. Деревья же скрыли их и пиктов друг от друга. Конан надеялся, что если случайно и наскочит на какой-нибудь отряд пиктов, то сможет оказать достойное сопротивление. При этом киммериец был не один. Рядом с ним была вторая пара глаз и умелые руки воинов, которыми управлял острый, хотя еще и юный, неопытный ум.

Деревне в долине Мертвого Слона и мечтать нечего о лучшем вожде, каким станет со временем Говинду, если, конечно, демоны не превратят деревню в пепелище, прежде чем Говинду достигнет такого возраста, когда власть от отца перейдет к нему.

Как Конан и предполагал, пикты шли двумя отрядами. Говинду столкнулся с одним из этих отрядов. При таком положении дел пикты вполне могли обойти бамула и осыпать их смертоносным дождем стрел с обеих сторон. Сам Конан не раз и не два нарывался на подобные засады. И каждый раз он с трудом прорубал себе путь, спасая свою жизнь, как правило вынося на своих плечах раненых или мертвых друзей. Временами же и на его собственной шкуре появлялось несколько новых дырок. Так что науку о засаде он изучил, можно сказать, на собственном опыте.

Говинду оттянул первый пиктский отряд с той позиции, которую те явно намеревались занять. Затем бамула и киммериец перебили пиктов столь быстро и тихо, что остальные вражеские воины так и не успели толком понять, что произошло. Свирепые, но плохо дисциплинированные воины, они стреляли из-за деревьев в бамула и полностью были поглощены этим занятием, когда сверху на них обрушились Конан с Говинду.

И снова атака напоминала каменную лавину, врезающуюся в стоящую на склоне хижину. На этот раз, однако, пиктов было куда больше. Некоторые начали сражаться, безнадежно, как загнанные в ловушку волки. Другие же обратились в бегство, то и дело сталкиваясь друг с другом на узких тропах, выкрикивая ругательства, швыряясь камнями, а иногда даже вступая в драки.

Конан и Говинду ворвались в ряды врагов, рубя, пронзая, убивая всех на своем пути. Ни мужество, ни отвага, ни быстрота ног не спасали тех пиктов, которые оказывались в пределах досягаемости этой пары.