Генри Каттнер: А две лучше

И буквально тут же знакомый хриплый голос что-то прокричал из первого ряда. Тинни повернул голову и посмотрел сквозь мешок. Это был дядя Вилбур, с бутылкой и пакетом арахиса в руках.

Ну конечно, он купил у спекулянта билет в первый ряд. Дядя Вилбур никогда не пропускал поединков в «Парке».

Однако Хаггерти тоже увидел его.

В его горле зародился глубокий, клокочущий звук. Он встал, перемахнул через канаты и рванулся к дяде Вилбуру.

— Хаггерти! — завопил Тинни.— Ради бога!

Слишком поздно. Хаггерти уже душил Ван Дилла. Лицо старика налилось краской. Тинни прикладывал неимоверные усилия, чтобы заставить руки слушаться себя. Увы, сейчас они подчинялись лишь Хаггерти.

Дядя Вилбур поднял бутылку и с размаху опустил ее на голову борца.

Глаза Хаггерти остекленели, голова свесилась вперед. Он был в нокауте… отключился.

Возникло всеобщее смятение. Тинни, снова обретя власть над своим телом, сумел удержаться на ногах. Вокруг столпились люди, осыпая его вопросами.

— Что тебе в голову взбрело? Ты не пострадал? — вырвался вперед импресарио Хаггерти.

Голова борца свесилась на грудь, глаза были закрыты. Голова Тинни, ясное дело, все еще оставалась в мешке. Он мог видеть сквозь него… и то, что он видел, не утешало.

Он машинально вернулся на ринг и уселся на свой стул.

— Хаггерти! — яростно зашептал он.— Очнись! Очнись же, говорю тебе!

Он всеми четырьмя руками захлопал борца по щекам. Для зрителей это выглядело так, как будто Хаггерти сидит, свесив голову, и бьет себя по лицу в попытке прочистить мозги.

Дядя Вилбур, который, по-видимому, не пострадал, снова устроился на своем месте. Тинни тяжело задышал — до него дошел весь ужас его положения.

Им начала овладевать паника. Нет, такого просто не может быть. Он, Брюс Тинни, сидит тут в спортивных трусах, с двумя головами и четырьмя руками, напротив Тарка Зориона…

Публика ревела. Вспомнив о своих двух сотнях долларов, Тинни проклял Хаггерти.

— Очнись! — тяжело дыша, прошептал он.

Никакого ответа.

И что теперь? Бежать, очевидно… Но это означало бы для Тинни утрату двухсот долларов — и всех надежд на будущее. Хаггерти мог в любой момент прийти в себя. Если бы только Тинни смог до тех пор продержаться против Тарка…

Почему бы и нет? В конце концов, у него четыре руки!

Да, он выдержит. Пока Хаггерти не очнется и не возьмет все на себя… если, конечно, к тому времени Тинни не убьют.

Имелись и кое-какие плюсы. Он располагал мускулистым телом борца. И четырьмя руками. Ну…

Бой начался. Поначалу особых проблем не возникало, если не считать выражения тупого изумления на физиономии Тарка и криков публики.

Хаггерти боролся, свесив голову на грудь. Люди спрашивали себя, как он может видеть, что делает. Его голова пьяно моталась из стороны в сторону. И еще вопрос: почему мешок из белой холстины у него на плече не падает? А эти четыре руки!

Тарк справился со своим изумлением и начал наступать. Он кинулся на Тинни и попытался одолеть его сразу, кавалерийским наскоком. Однако никогда прежде ему не приходилось бороться с противником с четырьмя руками. Это было все равно что пытаться отшвырнуть от себя осьминога.

Плотно обхватив Тарка, на манер паука, Тинни медленно, но верно утягивал его тело вниз и в конце концов повалил.

Тарк был так потрясен, что Тинни легко взял над ним верх. Борец сумел отшвырнуть своего жуткого противника, но четыре руки помогли Тинни быстро перекувырнуться. Прежде чем Тарк смог подняться, Тинни бросился на него и с силой прижал к полу всеми четырьмя руками. Судья хлопнул Тинни по спине.

Первый раунд закончился. Тарк был весь в мыле.

Тинни вернулся на свое место и зашипел:

— Хаггерти! Очнись!

В новом раунде Тарк снова атаковал Тинни и на этот раз сбил с ног, но Тинни откатился в сторону. Когда он вскочил, Тарк прыгнул на него ногами вперед, и на туловище Тинни словно обрушился удар парового молота. Он упал.

Тарк вспрыгнул на него, отжимая плечи к полу. Судья был в затруднении; определить, где точно у Тинни плечи, оказалось нелегко.

Тем не менее этот раунд выиграл Тарк Зорион.

Пошатываясь, Тинни встал. Пот обжигал ноздри.

— Хаггерти! — выдохнул он.

По-прежнему никакой реакции. Голова Хаггерти свесилась вперед. Зрелище было из ряда вон — борец бежит по краю ринга, с белым мешком на плече, по-видимому, глядя исключительно себе под ноги, а его преследует Тарк Зорион.

Публика засвистела и зашикала.