Эдвард Лернер - «Если», 2002 № 01

— Роджер, если ты не перестанешь жевать, то мы начнем избиение младенцев под твое чавканье, — сказал Трамбуль.

— Валяйте, — радостно отозвался Хэлстед. — Я не возражаю.

— Ты об этом еще пожалеешь, только позже, — пообещал Рубин, — когда перец проест тебе желудок насквозь.

— И начнешь заседание ты, — добавил Трамбуль.

— Если вы не будете против того, что я стану говорить с набитым ртом, — предупредил Хэлстед.

— Тогда начинай.

— Чем вы можете оправдать свое существование, Милтон? — прочавкал Хэлстед.

— Ничем, — ответил Питерборо, у которого от неожиданности даже слегка перехватило дыхание. — Быть может, потом, когда я получу диплом…

— Где вы учитесь?

— В Колумбийском университете, химический факультет.

— Химический? — удивился Хэлстед. — А я было решил, что на факультете английской филологии. Я правильно понял за коктейлем, что вы страстно желаете стать писателем?

— Никому не запрещено стремиться стать писателем, — заметил Питерборо.

— Страстно стремиться, — мрачно буркнул Рубин.

— И что вы желаете написать? — спросил Хэлстед.

Питерборо помедлил и с легким вызовом ответил:

— Ну… я всегда был поклонником фантастики. Как минимум, с девяти лет.

— Боже… — пробормотал Рубин, демонстративно закатив глаза.

— Фантастики? — мгновенно переспросил Гонзало. — Это то самое, что пишет твой приятель Айзек Азимов? Верно, Мэнни?

— Он мне не приятель, — огрызнулся Рубин. — Он просто липнет ко мне, одолеваемый восхищением.

— Может, прекратите приватный разговор? — повысил голос Трамбуль. — Продолжай, Роджер.

— Вы уже написали что-либо из фантастики?

— Пытался, хотя пока еще ничего не предлагал издателям. Но собираюсь предложить. Я просто обязан это сделать.

— Почему?

— Я заключил пари.

— Какого рода?

— Ну… понимаете… — беспомощно пробормотал Питерборо, — тут дело довольно сложное… и может вас смутить…

— Против сложностей мы не возражаем, — заметил Хэлстед, — и уж как-нибудь постараемся не смущаться.

— Ну что ж… — начал Питерборо, и на его лице появилось нечто такое, чего на банкетах «Черных вдовцов» не видели уже годами — пунцовый румянец. — Видите ли, есть одна девушка. Я от нее без… короче, она мне нравится, но я, кажется, ей не нравлюсь, хотя она мне все равно нравится. Проблема в том, что она влюбилась в баскетболиста, классического идиота — шесть футов до бровей и ничего выше. Питерборо тряхнул головой и продолжил: — А мне ее впечатлить не чем. Химия ей до лампочки, но она учится на факультете английской филологии, и я показал ей кое-какие из своих рассказов. Она спросила, продал ли я хоть один, и я ответил, что нет. Но потом сказал, что собираюсь написать кое-что и продать этот рассказ, а она рассмеялась.

Мне это не понравилось, и я кое-что придумал. Кажется, Лестер дель Рей…

— Кто? — перебил его Рубин.

— Лестер дель Рей. Он пишет фантастику.

— А-а, еще один из этих? — уточнил Рубин. — Никогда о нем не слышал.

— Что ж, он не Азимов, — признал Питерборо, — но пишет очень даже неплохо. Так вот, начинал он так. Однажды он прочел фантастический рассказ и решил, что тот просто ужарен. И сказал своей девушке: «Черт, да ведь я могу написать гораздо лучше», а она сказала: «Попробуй», и он написал рассказ и продал его. Поэтому, когда моя девушка рассмеялась, я сказал:

— Спорим, я напишу рассказ и продам его?

— Спорим, что не сможешь? — ответила она.

И тогда я ей предложил:

— Ставлю свидание с тобой против пяти долларов. Если я продам рассказ, то ты согласишься пообедать со мной, а потом потанцевать в любой вечер по моему выбору.

И она согласилась. И теперь я просто обязан написать рассказ, потому что она пошла еще дальше: согласилась на свидание, если я напишу рассказ, и он ей понравится, — даже если я его не продам. А это может означать, что я ей нравлюсь больше, чем думаю сам!

Джеймс Дрейк, все это время внимательно слушавший, провел пальцем по щеточке седых усов и уточнил:

— Или же она уверена, что вы не сможете состряпать рассказ.

— Я это сделаю, — упрямо повторил Питерборо.

— Так садись и пиши, — предложил Рубин.

— Есть одна загвоздка. Я могу написать рассказ, и я это знаю. У меня есть хороший сюжет. Я даже знаю окончание и могу воспользоваться «взглядом назад», который вы упоминали, мистер Рубин. Единственное, чего мне не хватает — мотива.

— Мотива? — удивился Рубин. — А мне показалось, что ты хочешь написать фантастический рассказ.