Люда и Игорь Тимуриды - Моя профессия ураган

— Дар попал в него копытами, — серьезно ответила я. — Из всех, что ты оставил, он, по-моему, единственный, кто серьезно пострадал. Я даже не знаю, насколько.

— Ему полезно, — сказал Радом, приближая лицо свое ко мне… Но выражение этого лица, его желание, говорило вовсе вообще не о том, о чем он говорил. Я блаженно потянулась ему навстречу.

— Там была моя бывшая невеста, — с трудом сказал он. — Мы были обручены ее родителями с ее раннего детства… Они боялись, что у нее никого не останется, если они погибнут, и поспешили застраховаться, зная мою честь, и что малышка меня любит, значит, не будет страдать, если мне придется вдруг заменить их… — он замолчал. — Она погибла в тот самый день, когда я встретил тебя в нескольких сотнях километрах оттуда почти в тот же момент… Ты должна знать… Это дело взято под контроль Советом. Это я никому не должен быть говорить… — коротко и отрывисто сказал он.

Я вздрогнула всем телом.

— Ты любил ее? — запинаясь, спросила я.

— Я ее не видел много лет и даже не представляю, какой она стала… Она сошла с ума… Я видел лишь раздутый труп… Не волнуйся, — сказал он, заметив, как я побелела. — Никто и никогда не может заменить мне тебя… — спокойно сказал он, и я поняла, что это правда. И облегченно затихла у него на груди.

— Они пытались убить и меня, — сказал он. — Может для того, чтобы скрыть, как она в действительности умерла… А может, чтобы уничтожить как жениха… Они ее и мертвой боялись… А может, для того, чтобы решить все проблемы разом…

Я опоздал… Они быстро сожгли ее, чтобы слыть следы преступления. Ее смерть подтвердили лучшие тэйвонту короля и наставник второй верноподданнической школы… Такой гигант… Он был на месте, и я его уже не застал…

Я опять вздрогнула…

— Кто он?

— Брат Ниитиро, тот настоящий демон… Хорошо, что Ниитиро не стал главой черных тэйвонту. Реакция у него страшная. Он ушел от нас, но и черных особенно не жалует… Сломался малыш после гибели Эльфа, озлобился на весь мир, стал жестоким… А подавал надежды…

— Расскажи мне, я ничего не понимаю. Что за школы?

— С древности в Дивеноре была школа Воинов. Тэйвонту. Псы. Псы короля и Дивенора. Монастырь их, хоть и был в церковной религии, но хранил обрывки знаний древних. Хранил поклонение женщины и благородство жизни. И заветы развития сознания и разных умений, хоть и говорят, что мы выродились в бойцов.

Мы как государство в государстве. Мы охраняем каждого принца и правителя, давая ему пожизненную клятву, защищенную своей честью. Моя честь — моя преданность! — сказал он.

Я подняла на него глаза.

— Обычно мы воспитываем каждого правителя и принца с детства. С рождения к нему приставляются несколько молодых тэйвонту, которые только и занимаются им.

Больше, чем мать родным ребенком. Он получает не знания, а навыки, становится почти тэйвонту. С абсолютной, развитой непрестанными тренировками памятью.

Отточенной многолетней жестокой дрессировкой наблюдательностью, находчивостью, вниманием, умением думать, мгновенно решать ситуации, военными знаниями, накопленными замком Ухон. Мы воспитываем правителя в благородстве, уважении к женщине, стремлении служить людям. И умении это делать. Он любит работу, ибо иного с детства не знает — жестокий тренинг это его повседневная жизнь, будь это мальчишка или девчонка. Принцессы тренируются точно так же и еще жестче, ибо у знати принято, в отличие от короля, передавать власть дочери, хоть в царской семье все обратно. И никакой отец принц не вмешивается, потому что сам он это прошел и знает этому цену. Правитель помнит в лицо всех своих подданных, он знает все нужды, трудности своего княжества или всего государства, он сам контролирует все, потому что его сознание буквально выковано для этого. Он читает газетный лист с одного взгляда и помнит все, никогда не забывая того, что не хотел забыть… Простой люд считает их сверхлюдьми… Как и тэйвонту, их охранников. Мы считаемся только охранниками, но на самом деле мы высшая каста… Принцы женятся на тэйвонтуэ, а принцессы на тэйвонту, потому что обычные люди им не интересны. Разве что такие же принцы. Потому на протяжении тысячелетий Дивенор был непоколебимой вершиной…

— Что-то произошло? — спросила я.

— Церковь! — неохотно ответил Радом, будто у него вырвали больной зуб. Все тысячелетия она точит на нас зуб, считая нас гнилым корнем, хотя мы поклоняемся тому же Дорджиа… И, фактически держим на себе государство.