Люда и Игорь Тимуриды - Моя профессия ураган

Иван Бунин, известный русский писатель, лауреат Нобелевской премии, вспоминал:

— Да, я обладаю настолько острым зрением, — рассказывал Иван Алексеевич, — что могу разглядеть звезды, видимые другими лишь в телескоп. И слух поразительный.

Бывало, скажу своим: скоро к крыльцу подъедут такие-то! Мне сначала не верили, потом убедились — я за несколько верст не только мог слышать звон колокольчиков, но даже по их звуку определить — кто именно едет. Что касается обоняния, то оно у меня просто фантастичное. Запахи я, однажды услыхав, запоминаю со всеми их особенностями и своеобразием на всю жизнь.

И по сей день я знаю запах любого цветка. Завяжи мне глаза, я все равно могу определить лишь по оттенкам аромата, какая это роза — белая или красная. Ощущение это было даже чувственным.

— Раз со мной такой случай был, — продолжал Иван Алексеевич. — Поехали мы с моей первой женой Аней Цакни к ее друзьям, на дачу под Одессой. Выхожу в сад вечером и чувствую — тонко, нежно и скромно, сквозь все пьянящие, роскошные запахи южных цветов, тянет резедой.

— А у вас тут и резеда, — говорю хозяйке, а она меня на смех подняла. — Никакой резеды нет! Розы, олеандры, акации и мало ли что еще, но только не резеда. Хоть у вас и нюх, как у охотничьей собаки, но ошибаетесь, Ваня. Спросите садовника.

— Пари предлагаю — на пятьсот рублей! — заявил я.

Моя жена возмутилась:

— Зачем тебе это надо? Ведь проиграешь как пить дать.

Но пари все же состоялось. И я выиграл его. Всю ночь до зари во всех клумбах — а их было много — искал. И нашел таки резеду, спрятавшуюся под каким-то листом. И как я был счастлив. Встал на колени и поцеловал землю, на которой она росла. До резеды даже не дотронулся, не посмел, такой она мне показалась девственно невинной и недоступной. Я плакал от радости”. (Из книги Валентин Лавров “Иван Бунин в эмиграции”.)

Известны приливы психоинтенсивности у многих выдающихся творцов и ученых. У них обострялось зрение, слух, восприятие красок до чудовищности, они видели на громадных расстояниях лучше, чем в бинокль. Известный гений Тесла чуть не сошел с ума, ибо слух его спонтанно обострился до такой степени, что каждый шорох казался ему громом. Михаил Чехов чуть не тронулся, ибо он в приливах психоинтенсивности слышал разговоры людей за многие километры… Кстати, Йоги сознательно обостряют свое восприятие наблюдательностью, но учат его контролировать и отключать по желанию, то есть в любой момент отключаться (не слышать, не видеть), чтобы не страдать…

Карета была все ближе… Господи, эта дурацкая извилистая дорога с горки…

Если она появится тут, когда тут уже будут тэйвонту, то в ней мне не будет никакого смысла — садиться на глазах у сверхбойцов, это самоубийство… Не избей меня тот шустрый недоумок с поразительной реакцией до потери пульса, то я может быть и посражалась бы с ними… Впрочем, загнанный волк только опасней!!!

Он так и не сумел меня убить. Дурак, сволочь! А может, это я сволочь, а он дурак? Не поймешь… все так перепуталось в голове… Я еле слышно застонала от боли…

Боже, шум уже в квартале рядом, какие-то крики… Сколько минут жизни мне осталось? Не хочу никуда идти!

Вставай! — ударила воля.

…Это не карета, а колесница, пролетка, которую можно гнать на ристалищах! — вдруг поняла я, увидев перед собой пролетку… А в ней франт!!!

Я едва поняла, что мне нужно туда попасть, когда колесница оказалась передо мной… Собрав все свои силы, я, пробежавшись и воспользовавшись замедлением перед извилистым поворотом, незаметно прыгнула на место для лакея сзади, которое пустовало… И на котором так любят прокатиться уличные мальчишки, рискуя головой…

Шум уже раздавался совсем близко… Скоро они выйдут на виллы… И я окажусь в пределах видимости — поняла я. И тогда уже не уйти.

— Как глупо! — в отчаянье подумала я, закусив губы до крови. Можно было бы вышибить владельцев из колесницы, за какого-то лорда сердце у меня не болело… Но сил обогнать и перебраться на место кучера и владельца, наслаждающего скачкой, у меня не было…

Но тут кучер, услышав сзади в кварталах подозрительный шум, сомневаться в настроении источников которых не приходилось — они были в ярости — погнал изо всех сил… Кому охота попасться под руку разъяренным тэйвонту? Или просто всунутся в схватку? По счастью, колесница вышла на ровную дорогу (а в столице они были выложены плитками) и понеслась изо всех сил прочь от этого квартала… Мне ничего не оставалось, как помахать тэйвонту рукой… Впрочем, меня скрыли дома, и они этого не видели…