Георгий Левин - Чужой

Но на всякий случай он просмотрел список парней нужных Родине дома. Там моей фамилии не было. Военный комиссар решил, что виноват таки психиатр. Но просмотрел ещё один небольшой список. Моя фамилия стояла в нём.

Не поднимая глаз, наверно он думал, что запомнить лицо человека из передового отряда партии опасно для жизни военком вызвал помощника. Вошедшему майору он прошептал на ухо, что-то очень страшное. Майор скис. Его глаза нашли, что-то интересное на полу и больше не поднимались. Я, то же попытался увидеть то, что так заинтересовало майора. Но, к сожалению не увидел. Жаль.

Через полчаса я покинул военкомат. В моих руках был большой коричневый пакет, опечатанный сургучной печатью.

Военный билет, повестку на расчёт и листок бумаги с адресом военной части, куда я должен прибыть своим ходом, положил в карман плаща.

В отделе кадров конторы моей тайной работы мне выписали направление и командировочное предписание. Ещё один запечатанный конверт лег в мой карман. В кассе получил проездные и месячное содержание. Павел Васильевич напутствовал меня и пожал руку. Этот вопрос был решён. Оставался ещё один. Его и помчался решать в трест. Там повторилось всё снова. Сдал повестку на расчёт, в бухгалтерию. В отделе кадров получил трудовую книжку. В других кабинетах получил профсоюзный и комсомольский билеты. Выслушал пожелания быстрей отслужить и вернуться в родной коллектив. Поблагодарил и пошёл в бухгалтерию в кассу. Получил расчёт и помчался на участок.

По дороге в магазине купил три бутылки водки, две пива и две минеральной воды. Батон и арнаутку, килограмм колбасы докторской. По цене рубль шестьдесят копеек за килограмм! Сказка, в которую молодые люди не поверят. Так я простился с коллективом. Выставив всё это на стол.

Дома мой уход в армию вызвал грусть и сожаление всех. С моим уходом ребром вставал вопрос. Кто будет возить нас на работу? Мы привыкли ездить туда и обратно машиной!

Своё удовлетворение по поводу возникших трудностей семьи я постарался скрыть.

Думаю, моё озабоченное лицо соответствовало их горю. Здесь же решили, что Зина пойдёт на курсы водителей.

Просветлели лица, печаль покинула всех!

Две недели я ещё выполнял свои обязанности, доставляя семью на работу и обратно.

Но вот наступил знаменательный день.

Одел, старые китайские парусиновые брюки, свитер, ботинки и куртку. В сопровождении толпы родных и близких в полном одиночестве направился на автовокзал. Мне нужно было ехать в город Чернигов.

Отец отпросился с работы, ждал меня на платформе автовокзала. Автобусы на Чернигов отправлялись через каждые час двадцать.

Взяв билет, попрощавшись с отцом, я занял место в автобусе. Взревел мотор "Икаруса", собранного в братской Венгрии и я отправился выполнить свой гражданский долг.

Через четыре часа вошёл на КПП воинской части охранявшей и обслуживавшей аэродром Черниговского авиационного училища.

Молоденький сержант бдительно просмотрел моё направление из военкомата и военный билет. Наблюдая за его действиями, я понял, враг здесь не пройдёт!

О чём и сообщил радостным тоном бдительному воину. Тот по непонятной мне причине обиделся. Подозвал мощного молодого солдатика, достававшего мне до середины груди, и строго приказал сопроводить к начальнику штаба. Его дружеский взгляд, устремлённый мне в спину, обещал нежное отношение старшего товарища. Он не знал то, что знал я. Увы, наша дальнейшая жизнь пойдёт разными путями. Поэтому я душевно поблагодарил его. Указав на его штык, осведомился:

— Скажи любезный! Выдадут ли мне такой автомат?

А он опять, обиделся. Я, так и не понял, почему он всё время обижается?

Бравый солдатик проводил меня к кабинету начальника штаба батальона. Постучал в дверь, приоткрыл её. Всунул голову в получившуюся щель и доложил о нашем прибытии. Меня удивило. Как его голова влезла в такую щель? Благополучно вытянув голову, он отошёл и кивнул мне. Я точно знал, что в такую щель не пролезу. Поэтому открыл дверь во всю ширину и вошёл.

В комнате за канцелярским столом сидел уставший майор.

Я протянул ему мой военный билет и направление военкомата.

Прочитав документы, он отметил военный билет. Мою папку с личным делом поставил на полку. Вызвал дневального по штабу. В его сопровождении я покинул здание штаба. Мы прошли в конец территории воинской части.

Там была выкрашенная в зелёный цвет, встроенная во внутренний забор деревянная будка, пристроенная к зданию из кирпича. Висевшая табличка гласила, что это проходная ремонтного завода. Возле проходной солдат остановился, указав мне на дверь проходной. С чувством исполненного долга он покинул меня, а я вошёл в дверь проходной. За окошком сидел человек лет тридцати в форме ВОХР. Второй в такой же форме парень лет двадцати пяти стоял у вертушки.