Елена Хаецкая - Атаульф и другие, Готский для всех

Сами же Гизарну в капище провожали, на всю деревню ржали, спать не давали, Гизарну до слез, небось, довели. Так неужто Гизарна на ум вам не пришел?

Дядя Агигульф обиделся. Они с Валамиром хорошо потрудились, обряд соблюдая при проводах Гизарны. О Гизарне же и радели, чтобы хорошо в капище Гизарне ехалось.

Когда же жрец тот о бедах в гепидском селе рассказывал, о Гизарне им не подумалось. Не способен Гизарна на злодейства такие. Да и о козлах речи не велось.

Тут дедушка Рагнарис сказал ядовитейше, что доброе потомство взрастили в селе нашем, коли только по козлам друг друга и различает. Который с козлами - тот Гизарна, а кто сам козел - то дядя Агигульф. И добавил сокрушенно, что при Аларихе-то все иначе было, все с умом да с толком делалось. Потому и чужаки по округе не рыскали, что настоящие воины по селам жили, а не шуты гороховые. А как сопляк Теодобад в бурге сел, так и кончилось благолепие. При Аларихе небось на сев глядючи в походы не хаживали.

Тут дядя Агигульф омрачился - не любил он про ту посевную вспоминать.

Сказал, что как бы то ни было, а гепидов та весть обеспокоила. Не всякий день капище разоряют и жрецов убивают. Да и чувствовали без того гепиды, что беда идет. Собрали тинг. Гепиды народ основательны; уж если взялись что-то делать, так делать будут с толком. И решили гепиды на том тинге, что самое лучшее будет - всю округу прочесать. Особенно же охотничьи заимки, где чужаки укрываться могут.

Но для дела такого очень много воинов надо. Гепиды между собой судили и рядили и решение приняли с наибольшей быстротой, на какую только гепиды способны, то есть, на второй день, когда все уже охрипли от степенных речей: собрать всех воинов, и из этого гепидского села, от других сел ближних гепидов, и от дальних гепидов, и от очень дальних гепидов, где сейчас сильный вождь сидит по имени Оган, и от готов, благо посланцы готские - вот они и не надо время тратить и посылать к готам вестников.

Тут дядя Агигульф добавил с завистью, что гепидам-то проще, ибо нет у них вражды между селами, как у нас. Дедушка же Рагнарис поглядел на него презрительно, как на вошь, какую доводится в сединах отловить. Спросил, хватило ли ума у них с Валамиром смолчать и не рассказывать гепидам про вражду эту? Дядя Агигульф сказал, что гепиды и без них с Валамиром про эту вражду знают.

После того тинга они с Валамиром сразу из села гепидского уехали; всего же прожили у гепидов одну седмицу.

Тут отец наш Тарасмунд спросил дядю Агигульфа, не слыхал ли он там, у гепидов, что-нибудь о Гупте-святом. Ибо весть пришла, что к гепидам Гупта отправился, слово Божье понес.

Дядя Агигульф, смутившись заметно, сказал, что да, слыхал о таком. Будто к тем гепидам отправился Гупта, где вождем Оган сидит, то есть, к очень дальним гепидам. И будто бы тот Оган богов отцовских почитает, а Бога Единого к себе в село не пускает. И потому предал Гупту лютой смерти Оган. Так у гепидов говорили.

Еще говорили, что так вышло между Оганом и Гуптой. Когда Гупта в село то пришел, слово Божье принес, у Огана как раз жена умерла. Жена Огана умерла, не оставив детей, а была она из хорошего рода и принесла Огану немалое богатство. Теперь же, поскольку детей она по себе не оставила, все эти богатства от Огана должны к братьям жены отойти, ибо таков закон. Очень Огану не хотелось богатства эти терять. Вот и просил он Гупту, чтобы воскресил тот жену его. И обещал Гупте принять веру его, если тот такое чудо совершит.

Но не смог Гупта воскресить жену оганову. Два дня бился, от трупа уже смердеть начало. И отступился тогда Гупта.

А братья жены огановой злорадствовали и обидное Огану говорили.

И предал тогда Оган Гупту смерти, как тот и заслуживал.

Так в селе гепидском говорили, где дядя Агигульф с Валамиром гостевали. И он, дядя Агигульф, с Оганом в поступке его согласен.

А еще он, дядя Агигульф, иную думку имеет. Гупта даром что блаженный, а готом был. И очень Огану не понравилось, что гот по его солеварням бродит. За соглядатая он Гупту принял. Боялся Оган, что сперва от готов блаженный да кроткий придет, а дорожку проторит вовсе не блаженным свирепым да ухватистым. Небось, теодобадов человек этот Гупта - так Оган рассуждал сам с собою.

Таков был рассказ дяди Агигульфа.

Мой брат Гизульф хвастает, что на следующий год дядя Агигульф возьмет его к Теодобаду в бург. Но я ему говорю, что все равно ему придется рано жениться, как нашему отцу Тарасмунду, потому что Гизульф старший и ему придется продолжать наш род. Гизульф говорит, что все равно он уже мужчина и может ходить в походы. И когда дядя Агигульф возьмет его в бург, он пойдет с дядей Агигульфом в поход. Дядя Агигульф покажет Гизульфа Теодобаду.