Юрий Алкин: Исцеление

Так больше нельзя… Так недолго и перейти от добровольного посещения психолога к принудительному лечению. А все эти новости, будь они прокляты. Они сделали из меня такую тряпку, довели то этого дурацкого состояния. Как будто нельзя поменьше говорить обо всех бедах. Неужели с утра до вечера надо твердить о том, что не все в мире хорошо? Как легко было жить триста лет назад, когда не было ни телевизора, ни интернета, ни газет. Или газеты уже были? Неважно… Не было бомб. А сейчас стоит открыть газету — смерть, смерть, смерть… Но, может быть, все дело в том как это воспринимаю я. Вот, например, газета. Я могу ее открыть, спокойно прочитать о том, что произошло за тысячу миль от Бостона, немного посочувствовать неизвестным мне людям, мгновенно забыть об этом и перейти к разделу искусства. Конечно, я могу так сделать… В этом нет ничего сложного.

Он протянул руку, раскрыл огромный шелестящий лист и сразу же увидел эти кричащие строчки. «Вероятность новых терактов невероятно высока». «Федеральные силы безопасности приведены в состояние повышенной боевой готовности». «Выступая сегодня на пресс-конференции, министр обороны не отрицал возможности террористических ударов по стратегически важным объектам в течение следующих суток». «Представитель ФБР подтвердил, что террористические ячейки на территории США активизировались».

И сразу же мир вокруг изменился. Темнота, загнанная до этого в углы комнаты мягким светом торшера, вдруг надвинулась со всех сторон. Тревожно замерцали холодные огни за окном. Пиво, которое минуту назад казалось прохладным и освежающим вдруг отозвалось во рту горьким противным привкусом. Дэвид вскочил, озираясь по сторонам, и остановился, пораженный. Воздух над крышей вспорол резкий стрекочущий звук. По двору, слабо освещенному желтоватым светом фонаря, метались черные тени. Пригибаясь, быстрыми стремительными рывками они растекались по дорожкам и газонам, исчезая в темных закоулках. А в центре двора медленно, покачиваясь из стороны в сторону, и едва не задевая винтом голые деревья, опускался армейский вертолет, заляпанный темно-зелеными пятнами. Из него выпрыгивали все новые и новые тени и вслед за предыдущими разбегались в разные стороны.

«Всем оставаться на местах!» — проревел нечеловеческий голос. «Идет операция по захвату террористов. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и не оказывайте сопротивления!». Тут же раздались глухие хлопки выстрелов, и стекло покрылось отверстиями с расползающимися от них паутинками трещин. «Все» — отрешенно подумал Дэвид, чувствуя страшные ломающие все внутри толчки в грудь. Он успел увидеть несущийся навстречу серый ковер и провалился в пустоту.

— Дейв! Дейв! Что случилось? Опять эти кошмары? Дейв! Милый…

Перед глазами висело бледное искаженное тревогой лицо Синтии.

— Тебе опять что-то снилось?

Он ласково отстранил ее и, недоверчиво оглядываясь, сел.

— Снилась ерунда всякая.

— Что-то страшное?

— Так, глупости. Сначала одно, потом другое… думал, что проснулся — оказалось, сплю. Я сильно кричал?

— Нет, я проснулась, когда ты стонал. Не очень громко, но испуганно.

— Ничего, ничего, — сказал он, осторожно щупая одеяло. — Все прошло. Который час?

— Пол третьего.

«Почти как там», — подумал он.

— Я немного встану, похожу.

— Давай я с тобой.

— Нет, не надо. Спи. Я скоро приду.

— Я волнуюсь.

— Все в порядке, Синди. Серьезно, все в порядке. Засыпай.

— Я тебя подожду.

— Не нужно. Засыпай.

На кухне все было так же. Поблескивали в белом свете сковородки, тихо гудел холодильник. И вода была такой же ледяной, и даже вкус пива совсем не изменился. А вот засевшего в каждой клеточке страха не было. Только лоб покрыла неуместная при такой температуре испарина. Дэвид прошел в комнату, осторожно подошел к окну и выглянул в пустой двор. Никого. Лишь ветви деревьев шевелятся на ночном ветру, да изредка взлетают с земли опавшие листья. Он закрыл глаза, вспоминая покачивающуюся тушу вертолета и режущую боль в груди. Все было таким настоящим. Почти как сейчас. Совсем как сейчас…

Он приблизился к креслу. Медленно опустился в него, чувствуя под собой податливое сопротивление подушки — совсем как пять минут назад. Газета на журнальном столике выглядела точно так же. Он осторожно потянулся к ней, вслушиваясь в тишину, но вдруг остановился на полпути. Из-под газеты выглядывал угол белого конверта с подозрительно знакомыми буквами.