Юрий Мишин - Чекист

— Я здесь Сережа, — раздался откуда-то сзади запыхавшийся голос Бориса Яковлевича.

Обернувшись, я увидел, что он стоит в трех шагах от меня. Почему-то он него шел пар, как от человека, выскочившего из бани на мороз.

— Что это было? Какой-то фокус? И что с вами? — выдавил я из себя.

— Я только что продемонстрировал вам уход в Сумрак, — пожилой Иной никак не мог отдышаться. — А это… Уход в Сумрак тяжело дается слабым Иным. Заметили, как я долго пытался поймать свою тень?

— Свою тень… — повторил я заворожено.

Фадеев шумно вздохнул, переводя дух и, сказал:

— Это мелочи. Главное вам надо поверить. Дальше пойдет легче.

— Легче что?

— Познание, Сережа. Познание. Но это потом. А сейчас еще одна демонстрация, смотрите, — и между загорелыми, вероятно от труда на фазенде, толстыми пальцами Фадеева вдруг вспыхнул, появившись из ничего, маленький, со спичечную головку шарик огня. Борис Яковлевич повертел его между пальцами и не найдя лучшего применения кинул вниз, на сухую хвою. Хвоя с треском вспыхнула и тут же погасла под ботинком моего собеседника.

— Убедительно? — спросил Фадеев. Он уже полностью пришел в себя после путешествия в Сумрак и выглядел даже довольным. — Обычно они у меня не всегда получаются.

— Кто? — не понял я.

— Не кто, а что, молодой человек. Огненные шары. Так называется этот маленький сгусток огня, а точнее преобразованной чистой Силы. Все просто. Продолжать, или все ясно?

Мне было давно все ясно. Ясно, что наша контора действительно столкнулась с очень серьезной проблемой, действительно достойной самого пристального изучения. Настолько серьезной, что паре десятков человек, занимающихся «Нижегородским меморандумом», было явно не под силу охватить и осилить эту работу. Однако вербуемый Муромцев проявил здоровый нигилизм даже сейчас. Он с сомнением хмыкнул, ковырнул ногой опаленную хвою и скептически сказал:

— Вы искусно зажгли заранее припасенную спичечную головку, а коробок спрятали. В каком он у вас кармане? Ловкость рук и, как говорится, никакого мошенства.

Даже мне было видно, что Фадеев обиделся. Не прикидывался обиженным и оскорбленным, а именно был таким. Стало как-то неловко и мне захотелось как-то загладить свою вину. Хотя, если честно, то лишь слегка приподнятый передо мной занавес, обычно скрывающий жизнь Сумеречного мира, настораживал и пугал. Кто знает, сколько там еще различных сюрпризов для людей. Причем, скорее всего неприятных? И что могут Иные четвертого или пятого уровня, если даже Борис Яковлевич достаточно легко поджигает голыми руками горючие материалы? Ведь, сам собой напрашивается вывод, что есть третий, а может быть и второй уровни? Что тогда могут они… Короче говоря я решил, что опасность Иные представляют серьезную. Правда и для науки перспективы большие.

— Не обижайтесь, Борис Яковлевич, — нехотя сказал я. — Я верю вам. Я просто так сказал. Пошутил. Извините и поймите, все это так неожиданно.

Фадеев посмотрел на меня, укоризненно покачал головой и сказал:

— Ладно. Сережа. Я принимаю ваши извинения. Не берите в голову. Я старый слабый Светлый маг, и мне тоже хочется иногда проявить свои способности, тем более, что вокруг меня есть намного моложе и значительно талантливее. Борис Яковлевич помолчал, откашлялся и заговорил вновь:

— Продолжим. Так вот. Вы должны понять главное, что все Иные делятся на Светлых и Темных. Я — Светлый маг. Светлые, как вы догадываетесь, служат Свету, а Темные, соответственно — Тьме. Из сказанного довольно легко понять — Светлые несут людям добро, а Темные, Темные, стало быть, одни неприятности.

«А вот это еще интереснее. Это полезная информация, — подумал я. — Играя на противоречиях Светлых и Темных можно многого добиться. Так сказать, разделяй и властвуй. Данилов будет очень доволен первой встречей».

— В основном принадлежность Иных к Свету или Тьме различить легко, — продолжал Фадеев. — Например, Светлые маги являются апологетами Света, а Темные маги — естественно Тьмы. Волшебницы — они Светлые, а ведьмы, Сережа, какие?

— Темные, — машинально, как на школьном уроке ответил я.

— Правильно, — восхитился Борис Яковлевич. — Но вы, Сережа, сильно не напрягайтесь. Все это вы будете учить потом. Это, так сказать, азы. Вводная часть. Пролог…

— Учить? — я не переставал сегодня удивляться.

— Да, конечно, учить. Существуют школы Иных. Если конечно вы захотите…

«Если даже я не захочу, то захочет шеф, — эти слова буквально висели у меня на кончике языка, но я естественно ничего не сказал».