Маргарет Уэйс - Врата смерти. Том 1

«Это немыслимо, – подумал Альфред, чувствуя себя несчастным. – Я негодяй. Это безумие».

– Я… Я должен уйти отсюда… – едва слышно пробормотал Альфред, утирая кружевным манжетом пот со лба.

Он твердо решил. Он уходит. Его не волнует, что там у них в библиотеке

«Даже если там и есть что-то важное – а скорее всего ничего там нет, – у Самаха наверняка есть серьезные причины не хотеть, чтобы сюда совались случайные исследователи. Правда, я таких причин не понимаю, но все это не мое дело».

Этот монолог продолжался некоторое время. Альфред собрался с силами, чтобы уйти, пошел прочь, но тут же обнаружил, что возвращается. Он снова повернулся и направился домой, но оказалось, что он опять идет к библиотеке.

Собака бегала взад-вперед, пока не устала. Тогда она плюхнулась на землю и принялась с неподдельным интересом наблюдать за колебаниями Альфреда.

В конце концов сартан принял решение.

– Нет, я туда не пойду, – сказал он, исполнил небольшой танец и начал петь руны.

Сотканные его магией знаки подняли его в воздух. Собака разволновалась, вскочила и, к ужасу Альфреда, громко залаяла. Библиотека располагалась далеко от центра города и от жилых домов, но перепуганному Альфреду казалось, что поднятый псом шум должен быть слышен и на Арианусе.

– Тише! Хороший песик! Не надо лаять! Я..

Пытаясь успокоить собаку, Альфред забыл, куда он направляется. По крайней мере, только этим можно было объяснить то, что он обнаружил себя над библиотекой.

– О боже, – слабо произнес он и рухнул вниз, как камень.

Некоторое время Альфред прятался на крыше. Он был уверен, что кто-нибудь обязательно услышал собачий лай и что вокруг библиотеки толпятся удивленные и возмущенные сартаны.

Все было тихо. Никто не появился.

Собака лизнула Альфреда в руку и заскулила. Альфред подпрыгнул. Он уже забыл о редкостной способности собаки появляться именно там, где ее меньше всего ждешь.

Привалившись спиной к парапету, Альфред дрожащей русой погладил собаку и огляделся. Он был прав. Здесь не было видно ни одного знака, кроме обычных рун силы, поддержки и защиты, которые модно найти на крыше любого сартанского здания. Да, он оказался прав и ненавидел себя за это.

Крышу поддерживали мощные балки из неизвестного Альфреду дерева, которое издавало слабый, приятный смолистый аромат. Возможно, это дерево сартаны тоже принесли с собой через Врата Смерти из Древнего Мира [30] Скорее всего это был кедр .

Толстые балки тянулись вдоль крыши, доски потоньше шли крест-накрест, заполняя бреши Запутанные знаки покрывали поверхность дерева, защищая его от грызунов, от дождя, от солнца и ветра, от всего на свете…

– Кроме меня, – сказал Альфред, с несчастным видом глядя на знаки.

Он довольно долго сидел, не желая двигаться с места, пока воровская часть его натуры не напомнила ему, что заседание Совета не будет длиться бесконечно. Самах вернется домой, не обнаружит там Альфреда, и его, конечно же, охватят подозрения.

– Подозрения, – еле слышно произнес Альфред. – Разве когда-нибудь один сартан мог сказать это о другом? Что с нами происходит? И почему?

Он медленно наклонился и начал чертить знаки на деревянной балке. Сопровождавшая эту работу песня была печальной, и пел он ее словно через силу. Руны прошли сквозь балки из не виданного в этом мире дерева, и вместе с ними в библиотеку спустился Альфред.

Ола бродила по дому и чувствовала себя не в своей тарелке. Ей хотелось, чтобы Самах был дома, и все же она радовалась, что его нет. Она знала, что вернется в сад, к Альфреду, извинится за то, что глупо вела себя, и постарается загладить эту неловкость. Она никогда прежде не позволяла себе настолько поддаться чувствам, тем более – таким чувствам!

– Зачем ты пришел? – печально спрашивала она воображаемого собеседника. – Все неурядицы и несчастья закончились. Я снова обрела надежду. Зачем: ты пришел? И когда уйдешь?

Ола сделала еще один круг по комнате. Дома у сартанов большие и просторные. Холодные, прямые линии комнат то там, то тут рассекают прекрасные арки, которые поддерживаются вертикальными: колоннами. Обстановка изящная и простая – все необходимое для удобства жизни и ничего напоказ. Мебель не загромождает проходы.

«То есть для нормального человека не загромождает», – поправилась она, заметив стол, который сдвинул с места Альфред, споткнувшись об него.

Ола поправила стол, зная, что Самах будет очень раздражен, обнаружив его не на надлежащем месте. Она положила руку на стол, да так и осталась стоять, улыбаясь собственным мыслям, словно снова увидела, как Альфред натыкается на этот стол. Стол стоял рядом с диваном, вовсе не на дороге. Альфред был далеко и вряд ли собирался к нему подходить. Но его огромные ноги сами собой свернули в эту сторону, запнулись друг за дружку и налетели на стол. А Альфред только беспомощно следил за ними, как нянька за стайкой непослушных детей. Потом он уныло посмотрел на Олу, взглядом умоляя о прощении.