Маргарет Уэйс - Врата смерти. Том 2

– Я всерьез начинаю подумывать, дорогая, о том, чтобы открыто заявить о нашей любви, – сказал Стефан, наклонившись над плечом жены, чтобы состроить рожицу ребенку.

– Не заходи слишком далеко, – ответила Анна. – Меня даже забавляют наши прилюдные перебранки. Думаю, все это нам на пользу. Когда ты на самом деле бесишь меня, я выплескиваю всю мою злость в следующей нашей показной ссоре, и мне становится намного лучше. О Стефан, ну и страшная же рожа! Ты напугаешь ее!

Однако малышка рассмеялась от удовольствия и попыталась схватить короля за седеющую бороду.

– Значит, все эти годы ты вполне искренне говорила мне все эти ужасные слова? – поддел ее Стефан.

– Я надеялась, что у тебя такая физиономия и останется. Очень бы тебе пошло. У, какой страшный у нас папа! – сказала Анна малышке. – Давай-ка нападем на этого страшного папу. Ну, давай, мой дракончик! Налетай на папу!

Анна подняла девочку, и та «полетела» к Стефану. Тот подхватил ее и слегка подбросил вверх. Малышка рассмеялась и снова попыталась схватить его за бороду. Они сидели в детской, наслаждаясь теми немногими драгоценными минутами, когда им удавалось побыть вместе. Для королевской семьи такие минуты выпадали столь редко, что появившийся в дверях человек печально улыбнулся и отвел взгляд. Сейчас радостный миг закончится. И оборвет его он сам. Но он медлил, любуясь ничем не омраченным счастьем, которое ему придется прогнать…

Король ощутил тень собиравшейся над ним тучи. Пришедший появился беззвучно, но король почувствовал его присутствие. Это был Триан, магикус короля, – только ему было дозволено входить без стука и предупреждения. Стефан поднял взгляд и увидел стоявшего в дверях чародея.

Король улыбнулся и хотел было махнуть рукой, но выражение лица Триана было куда страшнее, чем та рожа, которую Стефан скорчил, чтобы позабавить свою маленькую дочку. Улыбка его погасла, лицо стало холодным. Анна, которая с нежностью смотрела на игравших мужа и ребенка, увидела, как он помрачнел, и в тревоге обернулась. Увидев Триана, королева вскочила на ноги.

– Что такое? Что случилось?

Триан показал взглядом из-под полуопущенных ресниц в сторону коридора и незаметно сделал знак рукой, чтобы дать понять, что в коридоре есть люди, причем достаточно близко, чтобы услышать разговор.

– Ваше величество, от барона Фицуоррена прибыл гонец, – громко сказал магикус. – Как я понимаю, небольшая стычка с эльфами Куринандистаи. Мне очень неприятно отрывать ваши величества от более приятного времяпрепровождения, но вы оба прекрасно знаете барона.

Они действительно знали барона, только нынешним утром от него пришло донесение, в котором он сообщал, что уже несколько недель не видел ни единого эльфа и горько жаловался на безделье, которое дурно сказывается на дисциплине, и просил позволения поохотиться на эльфийские драккоры.

– Фицуоррен горяч, – сказал Стефан, уловив намек. Он отдал дочь няне, вошедшей по приказу Триана. – Это ведь один из ваших кузенов, моя королева. Улиндиец, – насмешливо усмехнулся он.

– Он не бегает от сражений, чего я не могу сказать о волкаранцах, – с горячностью ответила Анна, хотя лицо ее было бледным.

Триан страдальчески вздохнул, как человек, который с удовольствием бы выпорол балованного ребенка, но не имеет на то возможности.

– Не будут ли ваши величества столь любезны выслушать донесение посланца? ©н в моем рабочем кабинете. Фицуоррен просил заклятье против обморожения. Я составлю его, покуда ваши величества поговорят с посланцем. Так мы сэкономим время.

В рабочем кабинете Триана… Король и королева обменялись несчастными взглядами. Анна поджала губы и положила холодную руку в ладонь мужа. Стефан нахмурился и повел свою жену по коридору.

Рабочий кабинет Триана был единственным во всем дворце местом, где все трое могли встречаться частным образом и быть уверенными, что их разговоры не подслушают. Замок был настоящим рассадником интриг и сплетен. Половина слуг была подкуплена тем или другим бароном, а другая половина передавала сведения за так.

Рабочий кабинет Триана находился в легкой светлой башенке, вдалеке от шумной и бурной жизни замка. Триан и сам был большим любителем пирушек. Благодаря своей молодости, цветущему виду и обаятельным манерам он, хотя и не был женат, редко проводил ночи в одиночестве, разве что сам этого хотел. Никто во всем королевстве не умел танцевать так грациозно. Многие знатные люди заплатили бы кучу денег за то, чтобы выведать секрет магикуса, – как это он умудряется столько пить без малейших намеков на похмелье.